Читать «Каменный пояс, 1979» онлайн - страница 123
Александр Андреевич Шмаков
— Ты придурок, что ль? — нехотя отбивался Васька. — Куда ты на своем газоне? Сейчас ливень врежет, застрянешь и будешь куковать. Хочется тебе?
— Покуда земля размокнет, я проскочу. Поначалу-то ничего. Беда коль земля водой пропитается, размякнет.
— Молодой, а грамотный.
— Мне не впервой. Проскочу, вот те пять проскочу… С девчонкой я познакомился. У нас там на току работает. Из города приехала со студентами. Обещался быть.
— Да она что, в ливень будет ждать?
— Седни танцы в клубе. Допоздна будут. Ну, как хошь. Дай лодку. Здесь пешим короче. Я мигом.
— Вот шальной. Что бабы с мужиками делают, а? Совсем очумел. — Ваське понравилась настырность парня, у него проснулось чувство солидарности. — Нужна мне тут твоя колымага, как бабе-яге мотор. Пошли.
Шофер бросился к машине, хлопнул дверцей, и через считанные секунды грузовик заурчал.
Васька положил две толстых доски на ширину колеи, устроив подмостки, вошел в свет фар и крикнул, махнув рукой:
— Трогай!
Машина подкатила к доскам, остановилась, словно принюхиваясь, потом дробно застучала мотором и опасливо ступила на доски, отчего их противоположные концы приподнялись, будто почувствовали невыносимую боль. Но вот передние колеса прошли несколько метров, машина приобрела устойчивость, доски смирились и улеглись, и через пару секунд грузовик мягко вкатил на паром.
Они уже готовы были отчалить, когда на дороге послышался стук колес и просящий голос:
— Погодь! Перевозчик! Погодь маленько!
Васька вернулся на причал и увидел мужичонку, которого переправлял рано утром.
— Погодь трошки, и мы пристроимся. Тпрууу, чертяка!
С тарантаса все так же молча сошла женщина с ребенком на руках. Мужичонка и шофер стали готовить причал. Васька, придерживая женщину под локоть, повел ее на паром. По дороге спросил вполголоса:
— Ну как? Ребенок-то?
Женщина повернула к нему голову, при всплеске молнии Васька увидел ее большие черные глаза да светлые пряди волос, выбившиеся из-под белого платка. Впрочем, Васька не мог утверждать с вероятностью, что глаза у женщины были черными, но то, что они были красивы и счастливы, — это точно.
— А Ванюша ничегошеньки. Обошлось, слава богу. Дохторша говорит, обкормила его. Полегчало теперь. Спит, — так же вполголоса отозвалась она.
Мужичонка взял под уздцы коня и повел его на паром. Конь заупрямился, чуя близкую беспокойную воду, захрапел, вскинул морду, поджимая задние ноги и приседая на круп, стремясь сделать свечку.
— Не надоть, не надоть, Буянушка, не фулигань, — уговаривал жеребца ровным спокойным голосом гипнотизера мужичонка, — пошли, Буянушка.
Жеребец послушно стал перебирать длинными ногами за хозяином.
Когда паром двинулся в путь, мужичонка заговорил с облегчением, выкладывая дневные впечатления:
— Ух и заваруха же, мать честная! Цельный день в больничке проторчали. Полежал сынатко, отпоили. Пришел в себя, к вечеру играться стал. Ну, а на радостях к брательнику завернули, да и проканителились. Ан ночь на дворе. Покамест собрались да поехали, а беспокойство одно — дом без глазу.