Читать «Каменный пояс, 1979» онлайн - страница 102

Всего два месяца жизни отсчитала Павлу война. Он не успел наглядеться на Женю, не успел расслабиться душой от всего пережитого в недолгих боях.

…Скоро затянувшаяся в госпитале рана на груди начала пухнуть и багроветь. Оставленный осколок все чаще сдавливал дыхание, удушливый кашель колотил его по ночам. К утру приходило облегчение, он слабел и, стесняясь своего бессилия, лежал с закрытыми глазами. Не успокаивали боль и травы и настойки Мичихи, никакие уколы «Скорой помощи».

Дарья, видя маяту сына, скорчилась вся, свернулась в клубочек.

— Может, Павлуша, в баньку сходишь? Попаришься. Тело подышит сухого воздуху, — сказала она после очередного приступа, приподняв цветастый полог, которым была прикрыта койка молодых.

— Не надо, мама, — ответил Павел, пошарил рукой по одеялу, цепкими пальцами сжал ее руку, притянул к горячим губам.

— Ты чо это, Павлуша? — спросила Дарья, затаясь.

— На ноге рану жжет. Ломит, — пожаловался он, отвернулся лицом к стене.

Дарья погладила ему ногу, ощупала, как в детстве, круглое родимое пятнышко.

— Жить. Как охота жить, мама.

Женя застала Павла в бреду. Взгляд его был потерянным. Лицо без единой кровинки.

— Дядя Яша! Дядя Яша! — закричал он, приподнимаясь на подушке. — Подавай снаряды! Скорее! Ты не слышишь, Яша? Дядя Петр, открывай люк. Мы горим. Тащите дядю Васю к воде. Живее, чего вы медлите? — Павел вскочил, седые волосы упали на лоб, как нарочно закрыли остекленевшие в беспамятстве глаза. — Дядя Яша, ну, что ты, поторопись. Держись за меня и к воде! Скорее! — Павел обессиленный упал на подушку, уставил в потолок открытые глаза. — Ну чего вы все молчите? Ну, вставайте же. Чего я дома скажу? Вам хорошо. Закрыли глаза и спите! — закричал он и стих.

Павел лежал неподвижно, будто окостенел. Память возвращалась тяжело и нехотя. Он заскрежетал зубами, крепко сжал кулаки, и стон его тихий, как голос изнутри, слетал с липких воспаленных губ.

Дарья, припав на спинку кресла, плакала. Глаза ее были прикрыты ладошкой, но слезы просачивались между пальцами, текли по лицу. Все, что в нескольких словах выкрикнул Павел, было страшной правдой. И Дарья не находила в себе силы поднять головы.

— Павлуша. Это я, Павлуша, — сдерживая себя, шептала Женя. — Послушай-ка, что я тебе скажу. Послушай.

Тело Павла вздрогнуло. Он подался вперед, уставил широко открытые глаза на окно, но во всем его взгляде была пустота и отрешенность.

— Я говорил? Я чего-нибудь говорил? — спросил он, прислушиваясь к словам Жени.

Дарья вдруг подняла голову, повела глазами, умоляя Женю молчать.

— Я чего-нибудь говорил во сне? — выкрикнул Павел, и его голосу нельзя было не подчиниться.

Дарья испуганно встала над кроватью, обтирая кончиками платка мокрое от слез лицо.

— Ты спал. Ты хорошо спал, — целуя бледное лицо Павла, говорила Женя, еле сдерживая себя от рыданий. — У тебя будет сын. Будет, Павлуша. Будет.

Она говорила торопливо, стараясь подбодрить его, обрадовать, облегчить его страдания, вселить ожидания и надежды.