Читать «Легенда о Травкине» онлайн - страница 28

Травкин растащил их и пристыдил... К полудню они втроем нашли причину генерации, и «Буги» пошли сдаваться один за другим.

10

О Травкине заговорили, его прославили в приказе. Вадим Алексеевич отнекивался вежливо, напоминая о Воронцове и Каргине, но однажды впал в несвойственное ему раздражение, когда услышал о великом будущем, которое предрекали ему лейтенанты и старшие лейтенанты. А те рисовали фантастические картины, встречу Травкина, совершившего нечто эпохальное, на внуковском аэродроме. Будто бы проложена ковровая дорожка к трапу лайнера, на котором прибыл в столицу Вадим Алексеевич, по дорожке шествует сам он, герой не космоса, а всех площадок всех полигонов, и ждет его в конце дорожки Председатель Совета Министров СССР, на рушнике — каравай. Предсовмина всматривается и вдруг огорошенно восклицает: «Едрена вошь!.. Так это Травкин!..»

Докатилась слава и до Москвы конечно же, куда Травкин прилетел с отчетом о «Бугах». Здесь его поймал старый знакомый Михаил Михайлович Стренцов. Не желает ли Вадим Алексеевич, зарокотал он над ухом Травкина, поприсутствовать на одном совещании? Поговорить о том о сем в узком кругу обаятельных товарищей? Нет? Очень жаль, ибо живем мы не в США, а в СССР. Это в Америке издаются справочники «Кто есть кто», открываешь на букву «Т» и читаешь: «Травкин Вадим Алексеевич, род. 1928 г., обр. высшее (МАИ), видный специалист в области ПВО, организатор ввода новых РЛС в системы вооружений...» У нас, в СССР, ценность специалиста определяется присутствием его на совещаниях со все сужающимся количеством участников... Доброго пути на полигон, любезнейший Вадим Алексеевич!

Лейтенантскому воображению, как и стренцовским фантазиям, не дано было опуститься до житейского происшествия в Кап-Яре, за полгода до «Бугов». На одной из площадок срочно соорудили трехъярусные трибуны, натянули над ними тент, подогнали машину с трансляционной установкой. Предстояло произнесение речи и выслушивание ее, и слушатели расселись так, словно фотографировались, По чинам и компактно. Маршалы почти всех родов войск, генералы с одной, двумя и более звездами на погонах застыли в почтительном внимании. К микрофону подошел коротконогий лысый мужичок, похожий на старшину-сверхсрочника из батальона аэродромного обслуживания, и так рубанул матом, что заколыхался тент. В лавине слов, обрушенных на ярусы, узнавались общеупотребительные, понятные тем, кто читал газеты, но все они тонули в месиве брани, более присущей сельскому сходу, слова лепились и произносились не совсем по-русски, и вообще лысый мужичок не говорил, а култыхал, бубулюкал, чучушничал, харясничал и еще как угодно и на все лады, и люди, украшенные многоцветными колодками за доблесть и мужество, терпеливо, без толмача, внимали этому захудакству...

11

Потом был отпуск, как всегда в феврале, как обычно в Прибалтике. Он бродил по улицам городов, одетый так, что ни у кого не возникало желания познакомиться с ним на долгие годы: меховая летная куртка, спецодежда тех, чья жизнь протекает вдали от городов.