Читать «Легенда о Травкине» онлайн - страница 146

А тот, Валентин Александрович Воронцов, вершит делами одного крупного внешнеторгового объединения. Награжден орденом Дружбы народов. Продает загранице металлоизделия не бытового и не промышленного назначения. Женился на преподавательнице датского языка. О прошлом говорит скупо, потому что оно может повредить его настоящему.

Великое Братство людей, обживавших полигоны, давно спилось, вымерло и распалось. Уцелевшие почти не помнят Травкина, а если что и всплывает в их памяти, то — сущие мелочи, не достойные внимания. К чему, например, информация о том, будто Травкин постоянно держал в кармане две зажигалки, не пользуясь ими?

Шабашников след простыл. Правда, одного из них видели в психбольнице или около нее. Отвечая на вопрос о Травкине, он выразил вздорное предположение. Якобы Вадим Алексеевич сразу же после «Долины» расстался с монтажкой и с полигонами вообще, переехал в Ленинград и работает старшим инженером.

Невероятно! Немыслимо!.. Однако в этом фантастическом поклепе есть нечто, обязывающее более трезво судить о бывшем главном конструкторе. Жизнь инженера Травкина не могла не продолжиться и после «Долины». Он женился конечно же. На рижанке ли, на москвичке, на ленинградке — можно только гадать. На новой работе Вадима Алексеевича должны любить и ценить. Он вовремя ставит подписи на всех тех бумагах, что хороводом ходят вокруг него. Не думается, чтоб у кого-либо в столице поднялась рука — отменить приказ министра о персональном, только для Травкина, окладе в 400 (четыреста) рублей, оклад ведь не связывался с какой-нибудь должностью. У основательного Травкина в семье — полный порядок, надо полагать. Дети растут или уже выросли. В гараже или у дома стоит «Волга» предпоследней модели. Более чем вероятно, что не утратило силы некогда отданное распоряжение: Травкину — любой самолет! Следовательно, у Вадима Алексеевича нет проблем, когда он с семьей отправляется в отпуск.

К сожалению, персональный оклад не дает права на персональную пенсию, но, думается, Травкин не станет хлопотать, добиваясь так называемой справедливости.

Когда-то в домике у озера Балхаш он мучительно размышлял о времени, о себе, отдельном человеке, о всех нас, и пришел — или не пришел — к каким-то выводам. Так или иначе, но жизнь — по современным меркам — удалась, жизнь прожита, и прожита она достойно.