Читать «Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»» онлайн - страница 136

В дневниках и статьях Миклухо-Маклая встречается много интересных наблюдений не только о жизненном укладе, но и о социальном строе папуасов. Путешественник установил, что обитатели каждой деревни составляли общину, в которой господствовали принципы коллективизма, что в такой общине не было имущих и неимущих. «В этой общине, — писал он, — не было начальников, не было богатых и бедных, почему не было ни зависти, ни воровства, ни насилия». Как видно из записей Миклухо-Маклая, местные жители не имели ни наследственных, ни выборных вождей. Но из среды общинников стихийно выделялись «большие люди» (тамо боро), пользовавшиеся авторитетом благодаря своему воинскому искусству, успехам в хозяйственной деятельности или знанию магического ритуала. «Люди слушаются не их приказания, — отмечал Николай Николаевич, — но их совета или мнения».

Принципиальное значение имело антропологическое изучение папуасов, ради которого прежде всего Миклухо-Маклай отправился на Новую Гвинею. С особой тщательностью ученый искал признаки, которые многие научные авторитеты того времени рассматривали в качестве специфических особенностей папуасской расы. Эти «авторитеты», сами никогда не видевшие коренных новогвинейцев или наблюдавшие их с палубы корабля, утверждали, будто папуасы обладают рядом «обезьяноподобных» черт. В научных трактатах, в том числе в «Естественной истории миротворения» Э. Геккеля, говорилось, что у папуасов волосы на голове растут пучками, кожа отличается особой шершавостью и т. д. Миклухо-Маклай считал своим долгом проверить эти утверждения — и в итоге опроверг их. Изучив волосяной покров жителей Бонгу, он записал в дневник: «Волосы растут, как я убедился, у папуасов не группами или пучками, как можно прочесть во многих учебниках по антропологии, а совершенно так же, как у нас. Это для многих, может быть, очень незначительное наблюдение разогнало мой сон и привело меня в приятное настроение духа».

Шаг за шагом Миклухо-Маклай устанавливал, что местные жители по своей физической организации существенно не отличаются от европейцев. Но, пожалуй, еще важнее было то, что путешественник обнаружил большое сходство между папуасами и европейцами во всем, что касается психических свойств. В своих дневниках и статьях Миклухо-Маклай называет лица папуасов добрыми, мягкими, умными, радуется их трудолюбию, честности и смышлености, подчеркивает, что они легко перенимают новое.

«Все украшения и обтеску им приходится делать камнем, обточенным в виде топора, костями, также обточенными, осколками раковин или кремнем», — писал путешественник в начале своего пребывания на побережье залива Астролябия, -и можно только удивляться, как с помощью таких первобытных инструментов они строят порядочные хижины и пироги, не лишенные иногда довольно красивых орнаментов». «Можно было видеть, — записал он в дневнике восемь месяцев спустя, — как железо легко вытесняет употребление раковин и камня как орудий. Небольшой обломанный гвоздь, тщательно плоско обточенный на камне в виде долота, в руках искусного туземца оказался превосходным инструментом для резьбы прямолинейных орнаментов». Папуасы сразу же высоко оценили преимущества железных топоров и ножей, которые они получали у Маклая в обмен на деревянные статуи предков (телумы), ручные барабаны (окамы), большие сигнальные гонги (барумы), и пытались к рукояткам традиционных топоров прикреплять вместо обтесанного камня заточенные куски железа. Остроконечные гвозди они стали использовать в качестве шила, осколки бутылочного стекла — для бритья, «полирования дерева и резьбы украшений». Для жителей ближних деревень металлические изделия и бутылки превратились также в престижные предметы меновой торговли с обитателями отдаленных селений.