Читать «Наука Плоского Мира II: Земной шар» онлайн - страница 241

Высоко в небе невообразимо далекие узоры, которые возникли раньше нашей планеты, воплотились в богах и чудовищах. Но еще большие истории встречаются здесь, внизу. Мы живем в целой сети историй, начиная с «откуда мы взялись» и заканчивая «естественной справедливостью» и «реальным миром».

Ах да, «реальный мир». Смерть, который в книгах о Плоском Мире играет роль греческого хора, не перестает удивляться некоторым качествам человеческой природы. Одно из таких качеств, приобретенных нами в результате эволюции, состоит в том, что мы рассказываем самим себе интересную и полезную мини-ложь про чудовищ, богов и зубных фей, используя ее, как некую прелюдию к поистине огромной лжи вроде «Истины» или «Справедливости».

Никакой справедливости нет. Как сказал Смерть в романе «Санта-Хрякус», можно растереть Вселенную в порошок и не найти ни одного атома справедливости. Мы сами ее создали, но, несмотря на то, что признаем это как факт, все равно ощущаем присутствие большой, белой и сверкающей справедливости в своем мире. Это еще одна из наших историй.

Мы любим истории, потому что так сильно на них полагаемся. Мы нуждаемся в них каждый день. И в итоге за несколько тысяч лет создали гигантскую индустрию обслуживания.

Основные формы драматического повествования — архитипичные истории — встречаются в работах древнегреческих драматургов: Эсхила, Аристофана, Еврипида, Софокла… К Древней Греции и в особенности к Афинам восходит большая часть драматических приемов. Но зародились они, без сомнения, еще раньше, поскольку ни одна традиция не начинает свое существование, будучи полностью развитой. «Хор», или группа актеров массовки, которые создают фон для основного действия пьесы, усиливают ее восприятие и высказывают замечания, появился в Древней Греции или даже раньше. То же самое касается и деления всех пьес — по форме, но не обязательно по содержанию, — на комедии и трагедии. А еще, наверное, тех больших и толстых шуток, которыми всегда можно рассмешить зрителей на дешевых местах.

В Древней Греции трагедия была крайним выражением повествовательного императива — природа надвигающейся катастрофы должна была стать очевидной как для зрителей, так и для большей части актеров; но в то же время все должны были понимать, что предотвратить угрозу в любом случае не удастся. Вы, как и положено, были Обречены, — но мы все равно хотим посмотреть, насколько интересным будет ваш Конец. Если вам кажется, что глупо смотреть представление, если вам заранее известен его финал, то задумайтесь вот над чем: когда вы устраиваетесь поудобнее, чтобы посмотреть очередной фильм про Джеймса Бонда, каковы шансы на то, что он не сумеет обезвредить бомбу? На деле сюжет фильма предопределен не хуже древнегреческой драмы, но вы все равно будете его смотреть, чтобы узнать, каким трюком герой воспользуется на этот раз.