Читать «Дольче агония» онлайн - страница 135

Светлана вскорости совсем облысела, ее пришлось положить в больницу; остаток своего детства она проводила попеременно то дома, то в клинике, но больше в клинике… Но, дожив до двадцати, решила выйти за Вадима и завести с ним детей, несмотря на всю рискованность этой затеи…

Так, стало быть, Кэти и Леонид Коротковы оказались на борту DC-10, в воздухе между Прагой и Киевом. В тот самый момент, когда старый тряский самолет приближается к Восточным Карпатам (он летает еще со времен чехословацкой «бархатной» революции, той давней поры, когда «Чехословакия» еще существовала), в его электросети происходит короткое замыкание, кабину пилота охватывает огонь, дым начинает медленно просачиваться в салон, самолет уже швыряет. А денек великолепный, солнечный, видимость превосходная, и значит, пассажиры получают возможность в полной мере осознать, что самолету не набрать достаточной высоты, чтобы перелететь через эту гряду Восточных Карпат. Внизу — сплошной сосновый лес: ничего похожего на посадочную площадку, годную для экстренного приземления. Сознание в таких случаях мечется в поисках спасительного выхода. Но спасения нет, это конец игры, как выразился бы Сэмюэль Беккет. М-м-м, да уж, отныне все эти человеческие особи у меня здесь, в ладони. Большинство из них, повскакав со своих мест, принимаются орать на несчастных, остолбеневших от ужаса стюардесс. Все в конце концов валятся на колени, просто потому, что слабеет мускулатура их ног, но едва дело доходит до коленопреклонения, как они, повинуясь рефлексу, тут же начинают молиться, извергая мне в уши бессвязный лепет, выпрашивая у меня чудо, которое вызволило бы их из этой скверной ситуации. Э, нет! Весьма сожалею! Этот самолет разобьется, друзья мои. Врежется в отвесный склон горы, к которой он неуклонно приближается. Если бы волосы Кэти уже не были седыми, сейчас им было бы отчего мгновенно побелеть. Но Коротковы не принимают никакого участия в окружающей суматохе. Они расстегнули свои пояса безопасности, повернулись друг к другу и крепко обнялись. Закрыв глаза, они переговариваются тихими голосами. Их слова предсказуемы и однообразны, но в них, по крайности, нет ничего истерического. «Я люблю тебя, Катя», — произносит Леонид. Он вспоминает, как ей нравилось заниматься любовью, когда она была беременна, она это просто обожала. Думает о каждой из ее четырех беременностей, Марти — Элис — Дэвид — Сильвия, в ту пору лишь крошечных безымянных головастиках, что плавали в заповедных глубинах ее тела, он прижимает к груди свою жену, припоминая все многочисленные позы, которые они тогда изобретали, сплетаясь в объятиях, ведь нельзя же было всей тяжестью наваливаться на это чрево, хранящее в себе жизнь… а Кэти, какую позицию ни выбери, обмирала от наслаждения, снова и снова радуясь плодоносности их любви. А сейчас она, прижимаясь к нему, вспоминает разные истории, которые муж так любил рассказывать в компании, она за без малого четыре десятилетия совместной жизни прослушала их все несчетное число раз, знает их наизусть, но ей никогда не надоедало слушать его. «Я люблю тебя, Лео, люблю тебя», — она твердит это сперва тихонько, потом все громче, громче, потому что шум и жара вокруг резко нарастают, стекла иллюминаторов там и сям начинают лопаться, самолет стонет, он больше не в силах удерживать в воздухе свой груз… Так на полпути между городами Тыргу-Муреш и Пьатро-Нямц эта парочка, уже, понятное дело, не слишком резвая, но умиляющая своей взаимной привязанностью, в клубах дыма отлетела ко мне, слившись в поцелуе; их мозг от недостатка кислорода отключился прежде, чем жар растопил их тела.