Читать «Шопенгауэр» онлайн - страница 42
Бернард Эммануилович Быховский
Толкование Шопенгауэром психофизической проблемы — убедительное доказательство того, что его претензия на преодоление „односторонности“ как материализма, так и идеализма не что иное, как переход от одной формы последовательного идеализма к другой его форме — от рационализма к волюнтаризму и вместе с тем от идеализма субъективного к объективному идеализму, для которого воля не есть представление и не зависит ни от рассудка, ни от сознания вообще. Речь может идти не о том, к какому лагерю в философии принадлежит учение Шопенгауэра, а только о том, какова
Исходным пунктом философского построения Шопенгауэра является
Но истинная философия, утверждает Шопенгауэр, осознав это, не довольствуется отрицанием реалистической иллюзии, не смиряется перед беспомощностью представлений. „Философия представляет собою, в сущности говоря, стремление познать сквозь завесу представления то, что не есть представление…“ (5, IV, 383). Но из явлений невозможно объяснить то, что находится за ними. „Не вещь в себе надо объяснять из явления… а, наоборот, явление из вещи в себе“ (там же, 556). Как же это сделать? Прозреть на основе интуиции, что то, что не есть представление, находится и в нас самих и доступно нам непосредственно, не нуждаясь в представлениях, иначе мы сами были бы не более как представлением. Но мы для себя не только представление и не только представляющее. В нашем хотении мы обретаем самосознание воли как вещи в себе. Завеса представления не затемняет наше сознание. Мы переходим порог непознаваемого. Мы вступаем в сферу вещей в себе, и она оказывается миром воли. Тогда, за порогом мира представлений, мы делаем следующий шаг: „Ты из себя должен понять природу (gnodi sauton — познай самого себя), а не себя из природы. Это мой революционный принцип“ (5, IV, 556). Таким образом, переход от субъективного идеализма к объективно-идеалистическому миропониманию совершается при посредстве самосознания, путем аналогии всего мироздания с первой постигаемой вещью в себе. „Всю мою философию, — подытоживает свои рассуждения Шопенгауэр, — можно сформулировать в одном выражении: мир — это самопознание воли“ (там же, 557). В самопознании Я первооснова всего сущего, мировая воля, достигает своего самопознания и тем самым философия разрешает неразрешенную всем ее предшествующим развитием задачу — вступает в царство подлинных вещей в себе. „Я, — восклицает Шопенгауэр, взойдя на вершину философии, — приподнял покрывало истины выше, чем кто-либо из смертных до меня“ (там же, 571). Но мир как воля, по отношению к которому моя воля послужила лишь подступом и единичным воплощением, — это мир, понимаемый с позиции