Читать «Спеши вниз» онлайн - страница 123

— Я увидел сумочку. Это была сумочка, — мучительно, бешено взорвался он.

— Силы небесные! До сих пор не вымыты тарелки, — расшумелась вбежавшая старшая сиделка. — И на что только уходит у вас время?

Потом она заметила, что Роза плачет. Она плакала тяжело, беспомощно, не стараясь скрыть своих слез. Сиделка сейчас же напустилась на Чарлза, как ярый заступник, как женщина, встающая за другую женщину против общего врага.

— Чем вы ее обидели? — строго спросила она.

— Поверьте, — бормотал Чарлз, униженный и несчастный. — Поверьте, что мне трудно это объяснить. Лучше не спрашивайте, прошу вас. Вы этого не поймете.

Роза отвернулась. Плечи ее содрогались от беззвучных рыданий. Старшая сиделка пришла в бешенство, особенно от слов Чарлза, что она этого не поймет.

— Не пойму? Вот еще выдумали! — воскликнула она. — Вот так все вы поступаете, грязные вы козлы! Я-то все понимаю. Закрутили с нею, а потом довели до слез. Знаю я вас, будьте все вы прокляты! Не плачь, дурочка, — сказала она Розе. — Тебе же лучше, что отвяжешься от этого дрянного лоботряса. А вы берегитесь, бездельник! — сказала она, обращаясь к Чарлзу.

— Да, — бессвязно ответил Чарлз и кивнул.

— Вон, сейчас же вон отсюда! — бушевала она. — И ступайте, работайте, чтобы хоть чем-нибудь оправдать хлеб, который едите.

Без слов, с поникшей головой он собрал свои щетки и тряпки.

— И еще вот что, мистер Дон-Жуан, — сказала она, одной рукой обнимая Розу за плечи. — Если вы еще сделаете какую-нибудь пакость, я добьюсь, что вас мигом вышвырнут, вот так! — и она щелкнула пальцами свободной руки.

— Я и так увольняюсь, — сказал он вяло. — Сегодня я последний день на работе.

— Ну и проваливайте, скатертью дорога, — выпроваживала она Чарлза, стремясь скорее остаться наедине с Розой. — Ступайте и работайте, хоть это и последний ваш день у нас в больнице. И в другой раз, если повстречаете приличную девушку, не смейте и думать о ней!

— Да, — сказал он послушно, как будто она все еще приказывала ему как санитару. — Так я и сделаю.

IX

Весьма характерно для мистера Брейсуэйта было то, что он не держал роллс-ройса. Он был богат, но не хотел выставляться и лезть в миллионеры и в этом духе выдерживал весь уклад своей жизни. Лишние две тысячи в год, и Чарлз мог бы щеголять в дорогой униформе с начищенными пуговицами и в кожаных крагах, водил бы дорогой роллс и спал бы… среди тараканов. А сейчас он носил скромную коричневую куртку, фуражку с козырьком, наслаждался комфортом своей крошечной комнатушки и гонял по деревенским дорогам тяжелый даймлер: гидромуфта, плавный ход, три с половиной тонны веса. Чарлз чувствовал себя в нем водителем автобуса, только что не надо было останавливаться и впускать пассажиров.

Чарлзу повезло. Первую неделю он еще сомневался, предвидя, что за всем этим может встретиться еще какой-нибудь неожиданный ухаб, но, когда прошло первое ощущение неправдоподобной удачи, он погрузился в транс самопоздравлений. Тихий покой: затерянность не меньшая, чем если бы он женился на Розе и заслонился родством со Стэном. И вместе с этим идиллическое, почти пасторальное умиротворение, которое источала на него безмятежная красота деревенского пейзажа. Дом — вероятно, ферма семнадцатого или восемнадцатого века — был скромным кирпичным строением, с кое-какими ненавязчивыми, но комфортабельными новшествами, которые никак не затрагивали его внешний вид. Опять-таки сказывалась умеренность мистера Брейсуэйта, его нежелание подчиняться велениям собственного богатства. Из окна своей комнаты Чарлз любовался тем, как заботливо содержимый сад (загородного стиля) незаметно переходил в заботливо сохраняемый деревенский ландшафт, погруженный в отдохновительную дремоту. И все же для Чарлза это не было настоящей деревней. Сельский вид? — да; луговины и пашни? — да; пивные, полные краснолицых, широкоплечих селян с их медленным громким говором? — да; но он привык к деревне средней Англии, которая в поте лица выращивает свой хлеб. Сассекс, его баснословная красота, его ухоженные белые коттеджи, беленые стены и черные крестовины старых домов, знакомых по черно-белым голливудским фильмам, лоснящиеся коровы и столетние деревья напоминали ему декорацию, подделку, старательно насаждаемую преуспевающими дельцами для своих тихих, спокойных, сытых загородных уик-эндов. Медленно проезжая по уединенным дорогам, кивающим путнику зелеными изгородями по бокам, давая гудок на улицах крохотных чистеньких деревенек, Чарлз чувствовал при виде этой подчеркнутой застенчивости примерно то же, что должен бы чувствовать американский турист: удовольствие от хорошей постановки и некоторую неловкость от того, что она так блестяще организована.