Читать «Голографическая Вселенная» онлайн - страница 190

О своем опыте Сведенборг написал почти двадцать книг. Когда он был уже на смертном одре, его спросили, нет ли в его вере чего-нибудь, от чего он хотел бы отречься. Он ответил со всей искренностью: «Все, о чем я написал, — такая же правда, как то, что вы видите меня. Я мог бы рассказать еще больше, если бы мне было позволено. После смерти вы все это увидите сами, и тогда мы сможем долго беседовать» [83].

Страна Нигде

Сведенборг — не единственный, кто совершал внетелесные путешествия на более тонкие уровни реальности. Персидские суфии также использовали глубокий транс для посещения «страны, где обитают духи». И опять параллели между их откровениями и свидетельствами экстрасенсов поразительны. Суфии утверждали, что в этой иной области человек обладает «тонким телом» и полагается на чувства, которые не всегда связаны с телесными «органами чувств». Они утверждали, что это измерение населено многими духовными учителями, или имамами, и иногда называли его «страной скрытых имамов».

Они придерживались мнения, что потусторонний мир сотворен исключительно из тонкой материи — «алам-ал'митхал», или мысли. Даже само пространство, включая такие понятия, как «близость», «расстояние» и «удаленные места», создано мыслью. Но это не значит, что страна скрытых имамов нереальна и состоит из пустоты. Она также не является продуктом мысли только одного человека. Скорее, эта плоскость существования создается воображением многих людей; тем не менее она едина, имеет свою осязаемую вещественность и протяженность, свои леса, горы и даже города; описанию этих моментов посвящено весьма немало суфийских сочинений. Многим западным философам эта идея может показаться странной и неприемлемой. Вот почему покойный Генри Корбин, признанный специалист по мусульманской религии, профессор Сорбонны, для описания тонкого мира изобрел термин «имагинальный», долженствующий подчеркнуть то, что мир, создаваемый воображением, онтологически не менее реален, чем физическая реальность. «Причина, вынудившая меня найти другое выражение, состоит в многолетних поисках адекватного перевода арабских и персидских текстов, смысл которых я несомненно исказил бы, если бы довольствовался термином „воображаемый“», — констатировал Корбин [84].

Ввиду имагинальной природы запредельной реальности суфии пришли к выводу, что воображение само является свойством восприятия — идея, которая проливает новый свет на то, почему субъект Уиттона материализовал себя только после того, как начал думать, и почему визуализация производит такой сильный эффект на здоровье и физическое состояние нашего тела. Это также подтверждает веру суфиев в то, что человек может использовать визуализацию — процесс, который они назвали «творческой молитвой», — для изменения и перепрограммирования самой ткани судьбы.

В понимании суфиев бомовская идея импликативного и экспликативного порядков означала, что запредельная область, несмотря на свои призрачные свойства, представляет собой генеративную матрицу, порождающую целую физическую вселенную; все вещи в мире земном возникают из этой духовной реальности, утверждали суфии. Однако даже самые искушенные из них дивились тому, как путем медитации и глубокого погружения в психику можно было достичь внутреннего мира, который «развертывается и окружает человека, показывая то, что сначала представлялось как внешнее и видимое» [85].