Читать «Линии разлома» онлайн - страница 153

В спальне для девочек я вижу на одной из кроватей свой чемодан.

Я пробегаю через дортуар, хватаюсь за чемодан, лихорадочно пытаюсь открыть защелки, пальцы у меня дрожат, и получается не сразу, но крышка наконец откидывается.

Никаких следов Анабеллы. Я переворачиваю вещи вверх дном — все тщетно. Я сворачиваюсь тугим клубком на кровати, прижимаю кулаки к глазам и шепчу сквозь стиснутые зубы: что со мной будет? Во всем мире у меня остался только Янек, но и его скоро отнимут.

Янек говорит, что мы в монастыре, потому-то все здания похожи на церкви: добрые сестры помогают американцам. Меня представляют остальным обитателям центра: здесь живут сорок шесть несчастных, замкнувшихся в себе детей — семнадцать девочек и двадцать девять мальчиков в возрасте от четырех до четырнадцати лет, но они мне неинтересны. Никто не хочет тут оставаться, это ненастоящее место, пересадочная станция между прошлым и будущим. Все мы только и делаем, что думаем о прошлом — я мечтаю, чтобы вернулась прежняя жизнь с часами на колокольне, маленькими ветряными мельницами, церковью, каруселью, шкатулкой для драгоценностей, пианино, дрезденскими почтовыми открытками, ведь будущее — это один огромный знак вопроса.

— Как мисс Мулик узнала про мою родинку?

— Наверное, где-нибудь есть твое досье. Она взяла и заглянула.

— Но что это значит?

— Я не знаю.

Начинается новая скучная жизнь, один бесконечный день тянется за другим.

По утрам, убрав постели и сделав зарядку, мы отправляемся на пешую прогулку по окрестностям. После обеда нас делят на маленькие группы, и мы идем на урок. Я ужасно скучаю, потому что другие девочки даже не умеют читать и мне приходится все начинать с нуля. Я хотела бы помечтать, чтобы отвлечься, но не знаю о чем. Любое направление мыслей заводит в тупик, ведь я не та, кем себя считала, и не знаю, кто я. После урока чтения я вместе с двумя девочками иду заниматься английским. Учителя зовут мистер Уайт, и это смешно, потому что он чернокожий. Мистер Уайт — американский негр, кожа у него шоколадного цвета — повсюду, кроме ладоней и губ, они коричневато-розовые или розовато-бежевые. Он учит нас произносить «mummy» и «daddy», «please» и «thank you», «what a nice day» и «I am your daughter» и говорит, что у меня отличный слух и замечательное произношение.

— Тебя тоже учат английскому?

— Нет.

— А меня почему учат?

— Не знаю, сестричка.

Янек теперь зовет меня сестричкой, потому что просто не знает, как еще ко мне обращаться. Может, мисс Мулик была права насчет «Клары»?

Наступает мой седьмой день рождения, но я об этом даже не вспоминаю.

По ночам, в постели, мое собственное тело составляет мне компанию. Я считаю и пересчитываю пальцы, пытаясь повторить фокус, которому меня научил дедушка (у него получалось не десять, а одиннадцать пальцев), но задурить голову самой себе непросто. Еще я ковыряю в носу — это одна из тех вещей, которыми можно заниматься, когда тебя никто не видит. Я выковыриваю грязь из пупка, обследую заветную горячую щелку, а потом нюхаю и облизываю пальцы. Иногда я пытаюсь вылизать себя повсюду, как делает кошка, когда умывает котят, но не везде могу достать языком. Я выворачиваю нижнюю губу и сразу вспоминаю, как дедушка говорил, когда я дулась: «На сердитых воду возят. Крис тина!» А еще у него была смешная до колик шутка. Он спрашивал: «Можете высунуть язык и дотронуться до носа?» Мы с дедушкой смеялись до слез, глядя, как они скашивают глаза, тщетно пытаясь достать до носа языком, а потом он говорил: «Смотрите, как это легко!» — высовывал кончик языка и дотрагивался до носа указательным пальцем.