Читать «Одиссей Полихроніадесъ» онлайн - страница 342
Константин Николаевич Леонтьев
— Молчи… Тише! — говорилъ я другому…
Но селяне не слушались и почти съ угрозами наступали на меня и на жандармовъ.
Я былъ въ негодованіи и въ страшномъ гнѣвѣ…
— Такъ вы не дадите теперь денегъ… Не дадите?.. — сказалъ я.
— Не можемъ теперь, — отвѣчалъ твердо и сердито одинъ сорокалѣтній суровый мужчина.
Онъ стоялъ прислонясь къ низенькой оградѣ и, скрестя руки на груди, гордо смотрѣлъ на насъ»… Лицомъ онъ былъ широкъ и мужественъ и немного похожъ на герцеговинца Луку Вукаловича, котораго карточки ходили у насъ по городу. Настоящее же его имя было Илья.
Безъ жандармовъ я бы не желалъ съ нимъ спорить…
— Не можете? — переспросилъ я еще разъ…
Илья сказалъ еще разъ, еще тверже, еще сердитѣе.
— Да, не можемъ…
— Паша васъ посадитъ въ тюрьму…
— Пускай… Есть Богъ!
Я утомился, отошелъ съ жандармами въ сторону и спросилъ:
— Гуссейнъ-ага! что́ мы будемъ дѣлать теперь?.. Я васъ прошу, постарайтесь, ага мой добрый… Я и вамъ и Изетъ-агѣ по одному наполеону дамъ съ великою радостью…
(Я хотѣлъ было обѣщать имъ по одной лирѣ турецкой, но моментально сообразилъ, что наполеонъ ходитъ много меньше, а видъ его все такъ же пріятенъ и даже лучше… съ портретомъ императора… Женамъ на серьги и ожерелья годится…)
Тогда Изетъ-ага въ первый разъ вмѣшался въ разговоръ и сказалъ:
— Надо ихъ побить, поучить немного…
Гуссейнъ подумалъ, собрался видимо съ духомъ и, подойдя вдругъ къ двумъ старикамъ, слегка толкнулъ ихъ рукой, приговаривая:
— Айда, айда, капитаны… Довольно словъ пустыхъ… Соглашайтесь деньги сейчасъ собрать, или мы свяжемъ старшихъ и отведемъ въ тюрьму…
— И тамъ будутъ мучить васъ, — прибавилъ Изетъ-ага, обращаясь къ Лукѣ Вукаловичу.
— Мучить можно людей, — сказалъ Лука гордо и не смущаясь…
— Айда! айда! — сказалъ и ему Гуссейнъ-ага, дотрогиваясь до его плеча…
Но этотъ смѣлый человѣкъ дернулъ плечомъ и, отстраняя грубо Гуссейна рукой, воскликнулъ:
— Что́ жъ! э! вяжите! ведите въ тюрьму! Пытайте!.. Яйца горячія подъ мышку кладите!.. Уголья горячіе на голову кладите… Мы собаки… дѣло старое…
Но Изетъ-ага въ эту минуту кинулся на него и началъ бить его кулакомъ въ лицо.
Гуссейнъ обнажилъ саблю и кинулся тоже къ нему.
Кровь потекла у Ильи изъ носа и зубовъ по большимъ усамъ его.
Старики кинулись между Ильей и Изетомъ, умоляя Илью не поднимать рукъ на
— Не бей, не бей… не бей, ага нашъ, не бей, — говорили старики. — Оставь его — мы соберемъ деньги… сейчасъ…
— Скорѣй! Сейчасъ! — закричалъ сердитый Изетъ, который вмѣшался поздно, но кончилъ все скорѣе мрачнаго, но, видно, болѣе добраго и осторожнаго Гуссейна.
Я былъ и смущенъ, и радъ, и испуганъ.
Толпа расходилась; Илья уходилъ тоже, молча и вытирая кровь съ лица и съ колючей небритой бороды своей. Изетъ-ага смѣялся.
Гуссейнъ молчалъ и крутилъ себѣ сигарку.
— Кончилось; теперь соберутъ, — сказалъ онъ, садясь на камень около церкви.
— Нѣтъ, — сказалъ Изетъ-ага. — Я пойду потороплю ихъ. Чтобъ они насъ до ночи не промучили здѣсь… Люди они очень хитрые.
Мнѣ кажется, что турки боялись немного, чтобы христіане, одумавшись и собравшись съ духомъ, не вернулись и не произвели сгоряча сами какого-нибудь насилія надъ нами.
