Читать «Князь. Записки стукача» онлайн - страница 67

Я сказал миролюбиво, хотя кипел:

– Милый Костя, я хочу, чтоб ты меня понял, не гневался и, как всегда, поддержал… Это ведь ты когда-то передал мне фразу, сказанную нашему прадеду Петру Третьему: «Вы слишком добры, Государь! Доброта вас погубит!» И ведь погубила. Боюсь, что наш папа прав: мы живем в Азии, здесь нужна строгость, строгость и еще раз строгость.

Костя хотел опять броситься в бой. Но я остановил его:

– Позволь закончить. Помнишь, как-то ты жаловался мне на журнал, издаваемый поэтом Некрасовым? Ты сказал, что этот опасный господин – кумир молодежи! И вот вчера вечером опасный кумир пришел в Английский клуб, там – событие. Английский клуб избрал в почетные члены Муравьева… Был торжественный обед. По окончании обеда Муравьев сидел в креслах, вокруг него – почетные гости… И тут наш красный вождь молодежи господин Некрасов подходит и просит позволения прочесть стихи в честь того, кого еще вчера они дружно травили именем «Вешатель»… К чести Муравьева, он в ответ – ни слова, молча продолжил курить трубку. И тогда вчерашний неустрашимый начинает подобострастно читать свой панегирик. Не правда ли, интересно, как моментально сей господин излечился от всех заблуждений… А ты говоришь – «безумие». Нет, найдено единственно разумное, наше лекарство… Еще папа учил меня: как только начинается настоящая расправа, тотчас спешат встать на колени вчерашние смелые. А вот когда все они успокоятся, тогда и продолжим, дорогой Костя, наши реформы…

Уходя, Костя сообщил: все эти дни злодей Каракозов усердно молится в тюремной церкви…

Понял, куда он гнет, и… промолчал. После ухода Кости я вызвал Кириллова и спросил о подкупе камердинера брата.

– Это приказал Петр Андреевич Шувалов.

– Передайте ему, что впредь я категорически запрещаю это делать.

Кириллов поклонился.

Суббота (без даты)

Приговорили к повешению двоих – Каракозова и его родственника, руководителя подпольного кружка Ишутина… Родственника я помиловал – заменил виселицу на бессрочную каторгу. Но дарование жизни велел объявить ему в последний миг, когда наденут на него смертный балахон. Так уже делали во времена папа´…

Воскресенье (без даты)

Мне сообщили, что стрелявший Каракозов действительно молился все дни.

Принесли его письмо – просит простить и помиловать. Ну что сказать на это? «Как человек – давно простил, но как Государь – не имею права…» Этак многие стрелять захотят, если поверят, что безопасно. Этак и государству конец… А я поклялся до последней капли крови защищать самодержавную Русь. Перед Богом поклялся.

Пошел к Императрице. Говорил с ней о письме несчастного злодея. Но Маша молча обняла и сказала: «Терпи свое царское бремя».