Читать «Именем закона. Сборник № 2» онлайн - страница 22
Борис Антонович Руденко
— Итак, Родин Романович?
— Вас, наверно, смущает совпадение имен? — делает он следующую попытку уйти от вопроса. — Просто покойный родитель чрезмерно увлекался Федором Михайловичем…
— Родион Романович, меня интересует, при каких обстоятельствах произошла ваша ссора с Виталием Рубиным.
— С усопшим? — уточняет Лисневский и чешет висок длинным ногтем указательного пальца. — Собственно, ссора ли это? Он действительно вел себя вызывающе. Оскорбил Тенгиза, назвал меня мошенником, но, согласитесь, не вызывать же мне его на дуэль, а драться по такому поводу интеллигентному человеку просто глупо. К тому же мы с ним в разных весовых категориях.
— Так и не выяснили отношений?
— После игры я его не видел. Вас, кажется, интересует именно это? — Лисневский поправил узел галстука, хотя необходимости в этом не было. — В девять я вернулся к себе в купе. Там застал семейную сцену. Я, признаться, не любитель острых ощущений, поэтому попросил проводника перевести меня в свободное купе, что он и сделал. Милейший человек. Далее: я перешел во второе купе, побаловался чайком и лег спать.
— В котором часу баловались?
— Увы, не засек. — Он разводит руками. — Не имею привычки.
— Когда проводник убирал стаканы, вы уже спали?
— Ах да, совсем упустил. После чая я решил совершить нечто вроде вечернего моциона. Зашел к проводнику, поболтал с ним, так сказать, на вольные темы, а уж потом пошел к себе.
— Рубина, конечно, не видели?
— Только мельком. — Лисневский изящным щелчком сбивает невидимую пылинку с лацкана пиджака. — Он направлялся к себе, но, откровенно говоря, у меня не было ни малейшего желания общаться с этим типом.
— Кто, кроме вас, играл в карты?
— Рубин, Эрих и Тенгиз.
— А кто присутствовал при этом?
— Квасков и мой сосед Жохов.
— В каком купе едет Квасков?
— Володя? В пятом.
— Скажите, Родион Романович, почему вы не пошли вместе со всеми в ресторан?
— Я, знаете ли, поиздержался за время отпуска. В настоящее время, что называется, стеснен в средствах.
— Понятно. Ну а в период между десятью и одиннадцатью никуда из купе не отлучались?
— Спал, как сурок. — Он натянуто улыбается, но тут же улыбка сбегает с его лица, и, подавшись вперед, он проникновенно заглядывает мне в глаза: — Я вас очень прошу, бога ради, не вмешивайте вы меня в эту историю. Поверьте, что я не имею к ней ни малейшего отношения.
— А кто имеет? — спрашиваю я тем же тоном. — Может, подскажете? Время-то позднее.
Он выпрямляется, и мы некоторое время слушаем перестук колес, думая каждый о своем.
Когда я выхожу, на щеках «Водиона Вомановича» горит яркий румянец.
Один час десять минут
Мои попытки сдвинуть с места оконную раму ни к чему не приводят. А жаль — глоток свежего воздуха мне бы не помешал. Выхожу в коридор и стучу в пятое купе.
— Квасков? — спрашиваю у заспанного мужчины, появившегося на пороге.
— Так точно, — отвечает он, массируя веки пальцами. — Владимир Квасков.
— Разрешите войти?
— Конечно, — он пропускает меня к себе в купе.