Читать «100 великих свадеб» онлайн - страница 127

Марьяна Вадимовна Скуратовская

После церемонии и поздравлений членов семьи принцессу проводили в её покои, где она переоделась в платье из белого шёлка с атласной отделкой по подолу и двумя оборками из брюссельского кружева, также были отделаны вырез и короткие пышные рукава. Даже в дорогу принцесса надевала роскошный наряд.

Супруги не оставались в Лондоне — буквально через полтора часа после церемонии они покинули Карлтон-Хаус и отправились в поместье Отлендс в графстве Суррей, принадлежавшее тогда дяде Шарлотты, герцогу Йоркскому, чтобы провести там свой медовый месяц.

Этот день вместе с ними праздновала вся страна — проводились балы, давались представления, в честь молодых слагались стихи…

На совместное счастье им было отведено чуть больше года.

Великий князь Николай Павлович и принцесса Шарлотта-Фредерика-Луиза-Вильгельмина Прусская

1 июля 1817 года

1 июля 1817 года венчался великий князь Николай Павлович, третий сын императора Павла I и будущий император всероссийский Николай I. Невесте его, будущей русской императрице Александре Федоровне, урожденной принцессе Шарлотте-Фредерике-Луизе-Вильгельмине Прусской, в тот день исполнилось девятнадцать лет. Она была прелестна, очень кокетлива и очень мала ростом, изящна и казалась субтильной, несмотря на крепкое в общем-то здоровье. С рослым и статным Николаем Павловичем они являли собой картинно-красивую пару.

Александра Федоровна оставила после себя мемуары, надеясь, наверное, сравниться с Екатериной Великой, написавшей «Роман одной императрицы», но в этих мемуарах, как в капле воды, предстает весь ее женский характер, как сплав инфантилизма, эгоизма, легкомыслия и романтичности. Из этой книги читатели могут посмотреть изнутри на некоторые подробности великокняжеских свадебных торжеств.

Александра Федоровна хорошо запомнила свое торжественное прибытие в Россию и знакомство с семьей будущего мужа: «Весь Двор был, кажется, собран в садике, но я ничего не различала. Помню только прекрасные розаны в полном цвету, а особенно белые, которые тешили мой взор и как бы приветствовали меня. Так как фургоны с моей кладью еще не прибыли, то мне пришлось явиться на большой обед в закрытом платье, весьма, впрочем, изящном, из белого граденапля, отделанном блондами, и в хорошенькой маленькой шляпке из белого крепа с султаном из перьев марабу. То была самая новейшая парижская мода. Сколько раз впоследствии мне говорили о моем первом появлении в этой галерее! Юную принцессу осматривали с головы до ног и нашли, по-видимому, не столь красивой, как предполагали. Но все любовались моей ножкой, легкостью моей походки, благодаря чему меня даже прозвали “птичкой”». От Шарлотты требовалось переменить веру с лютеранства на православие, что, конечно же, явилось бы тяжелым потрясением для любой романтической героини, а поскольку прусская принцесса считала себя таковой, она выразительно страдала, прежде чем смогла смириться со своей печальной участью: «С этого дня вплоть до 24 июня я, когда оставалась одна, не переставала плакать — уж очень тягостна была для меня перемена религии — она сжимала мне сердце! В молитве, однако же, я нашла то, что одно может дать спокойствие, читала прекрасные назидательные книги, не думала о земном и была преисполнена счастием приобщиться в первый раз святых тайн. 24 июня я отправилась в церковь; ввел меня туда император. С грехом пополам прочла я Символ веры по-русски; рядом со мною стояла игуменья в черном, тогда как я была одета вся в белом, с маленьким крестом на шее, я имела вид жертвы. На следующий день, 25 июня, совершилось наше обручение. Я впервые надела розовый сарафан, бриллианты и немного подрумянилась, что оказалось мне очень к лицу. Горничная императрицы, Яковлева, одела меня, а ее парикмахер причесал меня; эта церемония сопровождалась обедом и балом с полонезами».