Читать «Братья Ждер» онлайн - страница 73

Кристя Черный, шумно отдуваясь, принялся ходить под низкими сводами харчевни. Боярыня Кандакия прошла в свою комнату в сопровождении пани Мины, которая, обняв ее, шептала на ухо приятные слова и улыбалась, кося глазом в сторону мужчин.

Ионуц посмотрел на медельничера и рассмеялся.

— Так что завтра казначей Кристя представит тебя ко двору и передаст в руки княжича Алексэндрела-водэ, — продолжал служитель князя, дружески хлопая его по плечу. — И указано вам прежде всего поклониться княгине Кяжне. А уж потом зачнут и тебя мучить наставники княжича Алексэндрела.

— Как? — спросил, очнувшись от своих дум, казначей и повернулся к нему. — Что еще за наставники?

— Да неужто ты их не знаешь, честной казначей? Один из них — архимандрит Амфилохие Шендря. А ты, пан Иохан, не стой развесив уши, а достань-ка все потребное для честного боярина. А потом и нам поднеси, чтобы ему не скучать. Мне — поболее, юнцу — поменее. И больше всего — казначею. Так вот, первый наставник — отец архимандрит, дядя молодого боярина Шендри, второго гетмана, женатого на младшей сестре государя. Ты, казначей Кристя, знаешь все на свете, значит, и про это наслышан.

Кристя Черный, смягчившись, что-то пробормотал в ответ.

— Архимандрит Амфилохие прошел в Византии такое множество наук, что в нашей земле не найти человека ученее его. И эллинский превзошел, и латынь. А спроси его я, смиреннейший медельничер, как надо коптить мясо дикой козы, так он и это знает. Истинно говорю, добрые люди, — кладезь премудрости! Конечно, он не без придури, только она редко находит на него. Преподобный Амфилохие — главный наставник княжича. Второй наставник учит его сербскому языку , на котором у нас исстари читают молитвы и правят государевы дела. Сербский монах отец Тимофтей — человек весьма достойный. Только тучен сверх меры, в дверь не пролезет. Целый день ищет, где бы ему поесть да выпить, а потом казнит себя за невоздержанность. А сам, государи мои, косноязычен, бормочет быстро и невнятно. Бывает, выпалит свои непонятные слова с такой силой, аж борода раздувается. А в субботу вечером на исповеди кается под епитрахилью отца Амфилохие, прося прощения за свою прожорливость; преподобный улыбается и прощает; сам же, чтобы иметь право прощать, живет постником — по понедельникам, средам и пятницам пробавляется одной водичкой.

— Стало быть, архимандрит человек кроткого нрава? — уже спокойней спросил казначей и опустился на стул.

Иохан принес кувшин с вином и три кружки. По ляшской моде служанка поставила на стол большую миску с куриным бульоном и клецками из гречневой муки. Когда Кристя и его младший брат насытились, медельничер наполнил кружки и продолжал начатый разговор.

— Нрав-то у него кроткий, а вот есть у отца Амфилохие недостаток, как я уже говорил. В нынешнем году, ни далее как во второй день светлой седьмицы, он гневно выговаривал с амвона в обители святого Иоанна боярыням, ревностно внимавшим ему. «О женщины, — воскликнул он, — как же вы дерзаете покрывать щеки румянами, укоряя тем самым господа за то, что сотворил он вас не такими красивыми, как вам хотелось бы! На заутреню вы опаздываете, — времени у вас мало! Истинно говорю вам: скорее успевают слуги очистить конюшни сорока государевых коней, нежели вы — надеть свои юбки, серьги да булавки…»