Читать «Братья Ждер» онлайн - страница 65

— Вот осеняю себя крестным знаменем и божусь, честной конюший.

— Добро. А на мою долю достанется самое трудное: как только вернемся в усадьбу, тут же на меня напустится с расспросами боярыня Илисафта. Она уже почуяла неладное и может помереть с досады, коли не узнает, в чем дело. Я буду молчать, а она будет пилить меня целых пять часов до самого захода солнца. Тогда она немного утихнет, а потом сызнова начнет. Вот тут-то старшине надо будет прийти мне на выручку. Пусть скажет ей всю подноготную: пришла-де удивительная весть, будто в Каменецкой крепости кобыла произвела на свет жеребенка о двух головах — одна черная, а другая белая, и эти головы то и дело тянутся грызть друг друга. Пришлось служителям королевских конюшен крепко связать их. И говорят-де знахари, что сие есть знамение — будет воина меж ляшским королем и проклятым Мехмет-султаном. И воспоследует из этого великий урон христианскому миру. Услышит это конюшиха и сперва испугается, a потом возрадуется, что выведала важную тайну. Может, тогда и мне, грешному, доведется соснуть часочек в тишине после тяжкого испытания.

Все согласились с мнением конюшего, после чего вышли во двор Тут Иосип Нимирченский признался, что он голоден и жажда мучает его. Старый Ждер взял его с собой, чтобы накормить на кухне.

— А насчет моей беседы с боярыней не тревожься, честной конюший, — заверил посланец. — Передам в трех словах поклон от моего хозяина Дэмиана ее милости конюшихе. И, сказав эти три слова, достану из своей сумки кусок шелка в двенадцать локтей — подарок сына. Вот, мол, лиловый шелк из самой Флоренции, что в италийской земле, скажу я ей, и сын просит тебя носить сей шелк на здоровье.

Конюший кивнул.

— Вижу, купец наш накопил мудрости в дальних странах.

Симион молча подошел к ним.

— Что ты еще скажешь нам, второй конюший? — спросил старик.

— Отец, — мягко ответил Симион, — я тут все устрою, как полагается.

— Добро, — сказал тот. — И подумай о снохе, которую я давно жду.

— А вот об этом дозволь мне не думать.

Старик гневно зашагал прочь.

— Чур тебя, нечистая сила! — проговорил старшина, догоняя его. — Дозволь, боярин, вмешаться в ваш спор.

— Прошу тебя — оставь ты второго конюшего, пусть спокойно занимается своими делами. Уж я — то знаю твоего сынка: ведь он хотел поцеловать у тебя руку и помириться. И тогда у него прибавилось бы сил для его несметных дел: пересчитать жеребят, проверить замки на дверях конюшен, усилить стражу у всех входов и выходов. Всем сердцем бы трудился, чтобы наладить тут дело, как на доброй мельнице. А так что? Заноза в сердце да тяжесть на плечах. Вернется он в свою келью и будет хмуро смотреть в угол. А там, глядишь, опять выкинет штуку из тех, что тебе ведомы.

Эти «штуки», которые Симион выкидывал изредка и о которых знали в Тимише, не столько печалили, сколько пугали боярыню Илисафту.

— Уж чем творить иные постыдные дела, — твердила она, браня конюшего, — пусть уж лучше у него будет этот дурной обычай.