Читать «Братья Ждер» онлайн - страница 38

— То был медведь.

— Какой там медведь! Чудище-то явилась в обличье женщины с распущенными космами.

— Ну, стало быть, медведица.

— У тебя, как всегда, одни смешки на уме. Право, ты ничуть не поумнел с тех пор, как мы познакомились в Тыргу-Доампей. Помнишь, какая ярмарка была в тот год? Какие торговые ряды с ляшским и немецким товаром! А ты полез бороться на опоясках с полуголым татарином, который похвалялся, что сильнее его не было со времени Александра Македонского. Такие искусники, что борются на ярмарках, обмазывают тело заговорными снадобьями, чтобы оно скользило в руках противника. Они бреют головы, чтобы нельзя было хватать их за волосы; хитры на всякие уловки, подхватывают человека и бросают его головой об пол. Я сама это не раз видела. И что тебе вздумалось схватиться с подобной тварью? От любви ко мне? Чтобы похвастаться своей силой? Так надо было схватиться со мной, а не с этим татарином. А ты от великого ума накинулся на него. Небось хочешь сказать, что не удалось ему положить тебя на обе лопатки?

— Вот именно.

— А ведь мог бы и положить. И тогда я бы уж не была конюшихой Илисафтой и не было бы у меня четырех сыновей. Пятерых, если считать и этого пострела, который все не едет. Ведь был же у нас и пятый, но мы его потеряли, и наместо него явился младшенький. А у такого родителя, как ты, достанет ума, чтобы потерять и его. Кто там еще? Ты, пана Кира? Что тебе? Неужто не дадите мне сегодня хотя бы капельку покоя? Посидеть бы мне, помолчать, ничего не говорить и не слышать. Ну что вам еще понадобилось в кладовой?. Иду, иду! Знаю, знаю, честной конюший: пока я там хлопотала, ты тут сидел один-одинешенек и радовался, что отделался от меня. А я вот воротилась — другого местечка для отдыха нет у меня. Вот что я еще вспомнила. Тому лет пять или шесть…

— Больше, наверное.

— Нет. На петров день исполнится шесть лет. Были мы в городе Нямцу под крепостью. Сестра Петри Готку на свадьбу позвала. И младшенький сын Петри угодил в колодезь.

— Чего добивался, то и получил. Отец вытащил и мокрого отодрал, как сидорову козу.

— Да я не о том. Я к тому, что с дитем всякое может случиться.

— Мальчишке было шесть лет, а Ионуц — мужчина.

— Откуда ты это взял? Разве ты в его возрасте не полез бороться с татарином на ярмарке в Тыргу-Доампей? В здравом ли ты был уме? А после этого, два дня спустя, не ты ли перемахнул через забор в наш двор и пробрался к моему окну, шепнуть мне кое-что на ухо? От великой мудрости, что ли? А псы, почуяв чужого, кинулись на тебя с лаем. Все служители повыскакивали с дубинками, думали — воры. И пришлось тебе залезть по столбу крыльца под самую стреху на чердак. И все диву давались, отчего псы лают под моим окном. А я соврала, что видела кого-то, кто бежал от конюшни и перескочил через забор у самого моего окна. И собрали всех служителей и рабов и пересчитали. Все были налицо. «Должно быть, это нечистый, — подсказала я. — Оттого, мол, так беснуются псы». А потом призналась во всем отцу Думитру на исповеди, и он дал мне отпущение.