Читать «Братья Ждер» онлайн - страница 14

А князь улыбается, но глаза его смотрят сурово.

«Знай, старшина Кэлиман, говорит, что войну эту я веду против неурядиц на земле нашей. В Молдове усобицы гуляют, словно ветер в поле. Много владык нашел я тут. А быть должен один. Вот я и ополчился против тех самых бояр, что отняли у тебя вотчину. Стране нужен порядок во всех городах и селах, на всех торговых путях. Дозволь же мне закончить эту войну, старшина Кэлиман».

«Дозволяю, светлый князь».

«Благодарствую, старшина. А до той поры получай мельницу на Белой речке и два погона княжеского виноградника в Котиаре. Опальную же землю бери в нашей вотчине на Озане-реке».

Отправился я восвояси и стал ждать. А князь довел свою войну до конца. И начали было разбирать мою тяжбу. Потом князь осадил Хотинскую крепость. И когда он отнял ее у ляхов, явился я опять в стольную Сучаву. Вскоре стал он воевать Килию. А когда взял он и эту крепость, настал новый судный срок. Потом — по прошествии времени — началась война с венгерским королем. Сами знаете — князь разбил короля и потом опять позвал меня на суд. А в прошлом году случился набег на секейские земли , когда князь Штефан изловил Петру Арона и за содеянное в Реусень воздал ему той же мерой. Теперь не иначе как настал срок и для моей правды. Теперь то уж я непременно одержу верх над пыркэлабом Чопеем. Придется еще одному спесивцу усмирить свою гордыню.

— А как же насчет твоей прибыли, честной старшина? — не унималась шинкарка, толкая опять локтем соседа.

— Чур тебя, нечистая сила! Про какую прибыль говоришь, кумушка?

— Про ту самую, которую послал тебе господь. Ты же нашел дома лишнего младенца…

— Что верно, то верно. Младенец был чужой… А вы, люди добрые, чем ухмыляться, почтили бы лучше поклоном память усопшей жены моей Варвары, встретила она меня тогда с младенцем на руках, преподнесла его мне и говорит: «Муж мой, это осиротевшее дитя принесла мне благочестивая инокиня. «Он рожден в Нижней Молдове, — сказала монахиня — у самого Днестра. И мать его — сестра моя кровная — умерла недавно. И на смертном одре открылась она мне и назвала отца. «Когда вырастет дитя, — наказала сестра, — отведи его, коли можно будет, к отцу, и пусть он полюбит ребенка, как любил когда-то меня». Когда настало время, люди добрые, я так и поступил. Отдал отцу родное его дитя. Вы только что видели его. Он был в голубом кунтуше и спешил со своим братом, отцом Никодимом, на совет к игумену. Чур тебя, нечистая сила!

Только успел старшина это сказать, как весенний воздух огласился колокольным звоном. По толпе пошли волны. Раздались призывные возгласы, радостные крики. Монахи и миряне на стенах монастыря на что-то показывали рукой. Звонари сгрудились на колокольне, выставив головы в проеме, обращенном к долине Немцишора. В монастырских дворах возчики, поднявшись на грядки телег и вытянув шеи, смотрели туда же — в сторону зеленых полян на другом берегу. Среди редколесья, под елями и одиночными цветущими черешнями, показались вдалеке маленькие фигуры конников в ярких одеяниях. Они медленно ехали по дороге, залитые солнечным сиянием.