Читать «Аркадий Кутилов – Наследие» онлайн - страница 13

...Еще в начале семидесятых годов, получив восторженный ответ из одного солидного столичного журнала и уже ожидая публикации, Аркадий Кутилов писал: "Это и будет Слава! Вот, паскуда, в какое неподходящее время – когда умерла мать, умер брат, умерла надежда и даже Муза Дальних Странствий отбросила хвост!"

Но Слава тогда так и не пришла. Она и по сей день не очень-то спешит к одному из лучших современных поэтов России.

"Неподходящее время..."

Геннадий Великосельский

Стал город Омск – сплошная рана.

Поэтическое наследие большого русского поэта Аркадия (Адия) Кутилова (1940-1985 годы) стало полнее. Правда, на одно стихотворение, но зато какое! Этим раритетом в подлиннике омичка Э.Шкорева откликнулась на воспоминания о Кутилове, опубликованные в газете "Вечерний Омск" в прошлом журналистом, а теперь пенсионером Марком Мудриком. В ближайшие дни неизвестное прежде произведение гонимого при жизни творца увидит свет в этом же издании под рубрикой "Возвращаясь к напечатанному", а я тороплюсь порадовать им читателей и авторов "Литературной России". "Ракета с именем "Беда", или Когда мой сын будет диктатором" – такое вот долгое название дал автор этому стихотворению, потому я не выношу его в заголовок чудесной находки, а привожу в предисловии к ней. Да и само стихотворение тоже не назовёшь коротким, но это не строчкогонство, а почти точный биографический слепок с омского периода жизни Кутилова, пусть и подаётся с самоиронией. Он ещё, думается мне, хотел освободиться от боли, терзавшей его душу и совесть, что, впрочем, одно и то же.

Боли собственной и почти ежедневно наносимой ему отвергающими его творчество "братьями по перу", теперь сплошняком причислившими себя к друзьям Аркадия. Именно их подразумевает Кутилов под названием города на Иртыше, а не собственно Омск, как может решить не ведающей о тяжкой судьбе поэта читатель.

 Николай БЕРЕЗОВСКИЙ

Аркадий КУТИЛОВ 

*** 

Я Омск люблю легко и пылко, как любит всадника ишак. Мне Омск дороже, чем бутылка и сигарета натощак. На Луговых украл гитару, со всем Захламиным дружу... И по Казачьему базару с воровкой Эллочкой брожу. Я здесь любил и ненавидел, наследство мамы прокутил... Ты, Омск, сто раз меня обидел, и я тебе ещё не мстил. Кустов зелёные причёски вдоль всех бульваров и дорог... Но эта зелень – просто розги, что Омск выращивает впрок. Я генералам и капралам кричу по пьянке: "Эй, куркуль!.. Твоя беда уж над Уралом и держит путь на Исилькуль..." И в день рожденья мне приснилась "Беда" – ракета группы "А"... "Нажмите кнопку, ваша милость!.." зажглись на облаке слова. "Да здравствуй, атомная почта!" вскричал космический упырь... И вот ракета "воздух – почва" из Энска двинулась в Сибирь. Пред нею Рим застыл в поклоне, Париж исполнил "ход конём"... Она хвостом вильнула в Бонне, а в Польше встречена огнём... Ей удивились даже в Бресте... А в Омске верить не хотят!.. Локатор грезит о невесте, транзистор пьян и бородат... Антенна небу чешет темя, экран насилует звезда... И в это сладостное время над Омском снизилась "Беда"... Сниженье?.. В норме!.. Цель?.. Отлично! Форсаж три тучи пропахал... ...Казачий рынок, как обычно, смеялся, пел, благоухал... Момент!.. – Мужик в экстазе глупом хохочет, деньги хороня... Момент!.. – Казах торгует трупом давно подохшего коня... Момент!.. – Ермак, пропивший латы, метёт базар, смиряя злость. Момент похмелья – миг расплаты... И что-то в воздухе стряслось!.. Запахло жареной малиной, и небо стронцием цветёт... Нахальный ангел с мандолиной за пивом очереди ждёт. Кругом висит гипноз печали, пожухли овощи-плоды... Привратник Пётр, звеня ключами, вошёл в молочные ряды. Миндаль, и лавры, и орешник... Светло, хоть гвозди собирай!. (...Казачий рынок, вечный грешник, переместился в Божий рай.) Красотка-смерть взмахнула юбкой, блеснув ракетой, как ножом. ...Секундой раньше Ванька с Любкой в кустах лежали нагишом. И видел чёрный муравьишко, копаясь в Ванькиных трусах: любовной судороги вспышка слилась со вспышкой в небесах. ...Секундой раньше (в ту же среду) под блеск урановой звезды завод СК ушёл в планету на две старинные версты. В бетон домов с жестоким толком ударил атомный кулак... Иртыш мгновенно стал просёлком от Чернолучья на Черлак. Легко погиб, кто был "под мухой", кто слепо верил в Божью власть... А телебашня пьяной шлюхой по всей Сибири разлеглась. Стал город Омск – сплошная рана... Цивилизации – привет! (Но уцелели, как ни странно, дурдом, тюрьма и горсовет.) ...Я здесь любил и ненавидел, наследство мамы прокутил... Ты, Омск, сто раз меня обидел, а я впервые отомстил!