Читать «Авиация и космонавтика 2013 06» онлайн - страница 28

Наша основная группа уже начала посадку, а мне до аэродрома оставалось ещё километров пять. Противник продолжал держаться на предельно малой высоте и дистанцию не сокращал. Видимо, немцы решили одновременной атакой своей пары сбить нас наиболее эффектно — прямо над нашим аэродромом. Ну что же, такого момента я как раз и ждал.

Увеличиваю скорость и набираю высоту.

Вижу: задымили моторы «мессеров», переведенные на форсированный режим для быстрого сближения и атаки.

И тут я, достигнув центра аэродрома, неожиданно для немцев, делаю резкий с предельной перегрузкой левый боевой разворот и выхожу им на встречный курс.

Оба «мессера», задрав желтые носы, пошли на меня, видимо считая, что я без боезапаса и делаю ложную атаку. Темные трассы от их пушек и пулеметов точно тянутся к моему самолету. А в моем прицеле «растет» ведущий «охотник». Дистанция до него примерно пятьсот метров, полторы секунды осталось на все, пусть даже на жизнь. Пальцы правой руки машинально жмут общую гашетку пулеметов, и три огненные трассы (у Голубева был И-16 тип 29, вооруженный двумя 7,62-мм и одним 12,7-мм пулеметами) молнией пронзают тонкое тело «мессершмитта», мелькнувшее ниже меня метрах в пяти.

Не думая о результате, делаю второй боевой разворот, пытаясь зайти немцам в хвост, и выше себя впереди вижу уходящего вверх лишь одного «мессера». О том, куда делся второй, даже не думаю. Машинально подбираю ручку управления, навскидку беру упреждение и выпускаю вдогонку все четыре PC. Четыре черные шапки разрывов возникают за хвостом врага, но «мессер» продолжает круто уходить в высоту. Догнать его невозможно.

Но вот он переворачивается на спину, делает мертвую петлю и, стреляя, несется вниз. Что это? Решил один продолжить бой? Нет, на меня он не обращает никакого внимания, выходит из пикирования и зачем-то начинает делать вторую петлю. Сейчас дорога каждая секунда. Даю по радио команду Дмитриеву атаковать его снизу, а сам резко бросаю самолет в высоту и когда немец оказывается в верхней точке своей третьей петли, стреляю в него чуть ли не с пятидесяти метров. Но самолет не падает, вновь уходит вниз и опять лезет вверх. Что за странные маневры?

И вдруг я все понял… у противника безвыходное положение: осколками разорвавшихся за его хвостом реактивных снарядов на «Мессере» заклинило рули высоты. Вот он и продолжает крутить петли.

На выходе из четвертой петли «Мессер» зацепился за макушки елок и уже без плоскостей пополз по снегу. Вижу, как летчик выскакивает из кабины и, то и дело падая, бежит в сторону леса, прямо к стоянке моей эскадрильи. Теперь фриц далеко не уйдет. Сообщаю об этом по радио на командный пункт полка, даю команду ведомому производить посадку и сам сажусь поближе к своей стоянке. Бой происходил на глазах всего гарнизона, и громкое «ура» прокатилось по аэродрому, когда первый «мессер» взорвался. То же было и при падении второго.

Через четверть часа механики принесли фашистского летчика. Отбежав в горячке от самолета, он скончался от ран, полученных то ли в воздухе, то ли при ударе о землю.