Читать «Елисейские поля» онлайн - страница 24
Жильбер Сесброн
От унижения и гнева господин Пупарден побелел.
— Я думал… Я считал, что уж мне-то вы подыщете место, учитывая…
— Увы, Дядюшка, моим компаньонам вы не родственник, и у них нет никаких причин…
— Я имел в виду вовсе не это, — перебил его господин Пупарден. — Я полагал, что, учитывая мои заслуги…
Адриен не верил своим ушам. На какое-то время он лишился дара речи и наконец выдавил из себя:
— Конечно, конечно, но я… то есть мои компаньоны имеют возможность оставить лишь технический персонал рекламной фирмы, понимаете? Исключительно специалистов.
— Ну что же, — поджав губы, заключил господин Пупарден, — я рад, что смог оказаться вам полезным эти полгода!
С этими словами он удалился. Адриен не знал, смеяться ему или негодовать, и выбрал среднее: он саркастически рассмеялся.
Господин Пупарден шагал по Елисейским полям и делился горькой вестью со своими приятелями: актеришками, статистами и несостоявшимися режиссерами.
— Бедняга Пуп! — восклицали те. — А… кто будет вместо вас?
Только один спросил у него:
— В какую же фирму вы собираетесь пойти теперь?
— Еще не знаю, — захваченный врасплох, ответил господин Пупарден и машинально добавил: — Во всяком случае, они еще услышат обо мне!
Двадцатому по счету, который стал с тревогой допытываться: «А кто же вас заменит?» — готовясь запомнить имя нового фаворита, озлобленный господин Пупарден гордо бросил: «Пупардена никем не заменишь!» — и вскочил в автобус, растолкав людей и даже не подумав перед ними извиниться. Он так шумно сопел, что попутчики удивленно поглядывали на него. Время от времени он качал головой, пожимал плечами, бормотал: «Мерзавцы!» — и не заметил, как проехал свою остановку.
— Что ж теперь? — спросила госпожа Пупарден после того, как он в третий раз пересказал ей утреннюю сцену в бюро. — Что ты будешь теперь делать?
— Я… пойду служить к его конкурентам, — выпалил он, — и покажу, на что я способен!
— Альбер, ты не сделаешь этого!
— Буду я еще с ним церемониться!
— Адриен — мой племянник! — отчеканила она с вызовом.
— Ах да, верно. — Будто нехотя, а на самом деле с облегчением отступил он. — Есть вещи, недопустимые между родственниками.
Обняв его, госпожа Пупарден заплакала, и он слегка устыдился своего позерства.
— Но тогда что же делать? — спросил он, тяжело опускаясь на стул.
— Может, вернешься… в министерство? — робко подсказала госпожа Пупарден.
Он был признателен ей за то, что она избавила его от необходимости сказать это самому.
— Но люди! Что мы скажем людям?
Целых полгода им можно было не оглядываться на людей, и вот теперь снова… Деньги уходят — люди возвращаются.
— Скажем, что все это для тебя недостаточно серьезно, — предложила госпожа Пупарден, словно напоминая ему его собственные слова.
— Нет, лучше — что я поставил дело на рельсы и теперь могу со спокойной совестью…
— Да, такая жизнь чересчур утомительна для человека твоего возраста — это я и хотела сказать, — подхватила госпожа Пупарден, — это непосильная нагрузка на сердце.
— Опять сердце… — невесело улыбаясь, произнес ее супруг. — Но в таком случае что мы скажем, когда я вернусь в министерство?