Читать «Александр III и его время» онлайн - страница 430

Между тем полиция стала обращать внимание на «юношей бледных со взором горящим» и вскоре установила состав организации, сначала не представляя, что имеет дело с террористическим заговором. Замысел участников дела погубила неосторожность Андреюшкина. В конце января 1887 г. Департамент полиции получил, добытую путём перлюстрации, копию письма, пересылавшегося из Петербурга в Харьков на имя студента Ивана Никитина. Харьковский полицейский пристав чуть со стула не упал, прочитав такой пассаж: «У нас возможен самый беспощадный террор, и я твёрдо верю, что он будет, и даже в непродолжительном времени». Автор письма выставлял себя рьяным сторонником террора и непримиримым противником социал-демократического мировоззрения. Письмо заинтересовало жандармов. Вскоре из Никитина вытрясли имя корреспондента Андреюшкина — петербургского друга и активного члена фракции.

Полиция начала скрупулёзнейшую операцию по выявлению всех действующих лиц готовящегося теракта. Было установлено «неустанное наблюдение за Андреюшкиным, который уже ранее был замечен в сношениях с лицами политически неблагонадёжными». Получив 28 февраля тревожные сигналы о готовящемся покушении, граф Д. Толстой 1 марта всеподданнейше доложил царю: «Вчера начальником Санкт-Петербургского секретного отделения получены агентурным путём сведения, что кружок злоумышленников намерен произвести в ближайшем будущем террористический акт, и что для этого в распоряжении этих лиц имеются метательные снаряды, привезённые в Петербург готовыми «приезжим» из Харькова». Наблюдение за террористами было удвоено, хотя агенты полиции, судя по их поведению при аресте революционеров, не представляли себе, что имеют дело с бомбистами. Заговорщики за три дня пребывания ни разу не видели императора. На одном из собраний решено было выйти 1 марта и, если не удастся покушение в этот день, и царь поедет на юг, то следовать за ним и убить его в пути. 1 марта — дата слишком памятная и для правительства, и для революционеров, поэтому начальник секретного отделения приказал арестовать выслеженных агентами лиц, едва ли предполагая, что он имеет в руках тех террористов, о которых его уже предупредили.

Утром 1 числа Андреюшкин зашёл за Генераловым; оба они направились к Невскому, и на тротуаре у главного штаба около 11 часов утра их арестовали с бомбами. У Андреюшкина, кроме того, при обыске нашли заряженный револьвер. Осипанова задержали на Невском у Казанского собора. Канчер был задержан на углу Б. Морской улицы. На Невском проспекте арестовали и Волохова.

Дознание по делу 1 марта начато было немедленно под наблюдением министра юстиции Н. А. Манасеина. Оно велось жандармами под руководством директора департамента полиции П. Н. Дурново совместно с товарищем прокурора Котляревским.

В первые же дни по делу было арестовано 25 человек, а впоследствии ещё 49. Однако к суду в Особом присутствии Сената 15-19 апреля было привлечено всего 15 человек: Александр Ульянов, Осипанов, Андреюшкин, Генералов, Шевырев, Лукашевич, Новорусский, Ананьина, Бронислав Птлсудский, Пашковский, Шмидова, Канчер, Горкун, Волохов и Сердюкова, из них 12 были студентами.