Читать «Нина Горланова в Журнальном зале - 2013» онлайн - страница 10

В этом платье она походит на расширяющуюся вселенную: струи дымчатого газа несутся во все стороны от талии и плеч.

Почти месяц Георгий носил руку на перевязи, чтобы ни с кем не здороваться. А то что выходило: он руку протягивал, а в ответ – презрение… Потом актеры как-то устали и сами стали прорастать рукопожатиями навстречу.

Я все чаще стал на сцене отделять монологи друг от друга вспышками темноты. А тон всезнающий оставил. «Так нельзя!» – не говорю. А уже обтекаемо: «Ты вытворяешь, а нужно играть».

Но еще год и даже больше ему все напоминало скандал. На двери соседнего подъезда кто-то мелом написал: «Здесь живет черный пионер».

Хорошо, что не «черный режиссер».

Когда Георгий стал думать, что эпизодишка уже позади, к нему из пединститута гриновед пришел… когда-то он играл у Георгия в народном театре.

В те годы за мейерхольдяйстство Георгия гоняли из клуба в клуб. Вызывали на заседания отдела культуры райкома, и красавица – идол комсомольский с говорящей фамилиейБурева – цыкала жемчужным зубом и медленно говорила:

– Это модернизм. ЦЫК. Этот Мейерхольд… ЦЫК.

Через год он выпустил спектакль по Островскому «Мудрец и простота» – победил во всесоюзном конкурсе, и ему предложили возглавить городской театр.

Слышал: не так давно гриновед защитил кандидатскую. С годами лицо его настоялось, как хорошее вино. Был с робкими глазами, переходящими в слабоумие, поэтому думал, что работает под Смоктуновского. Впрочем, небездарен. И ничего хорошего это лицо не предвещало. В каждом глазу по оптическому прицелу:

– Я сейчас член городской комиссии по культурному наследию…

– Интересно, когда человек говорит о себе, что он – член…

– Не перебивай. Ты историческое место закрыл!

– А помнишь: один раз ты посоветовал Валюне выпятить челюсть, изображая страсть? Так вот не надо ничего изображать!

– Это ты изображаешь… у кого кольцо серебряное с надписью «Искусство жить – это искусство»?

– А твоя жена! (Ну что я несу, при чем тут она?) Причесывается просто, но, как знаток античности, я-то понимал, что под Венеру Милосскую.

– Ты кончился, Георгий! Я пришел сказать тебе… Скорее ставь Вампилова или «Поутру они проснулись»… что-то по-мейерхольдовски… ты стал пошляком, пойми!

– Когда Маяковский подал Шостаковичу два пальца, тот в ответ подал один. Так вот: я протягиваю тебе ноль пальцев! И до свидания.

Театр выехал на гастроли по райцентрам, и это отчасти помогло Георгию развеяться. Про жену его артисты говорили: смотрите, чтоб она не купила шаль. Зашли в магазин, аНежданно-Негаданно сразу:

– Смотрите – какая шаль!

Купила шаль. Типичная украинка…

И тут машина, резко затормозив, мяргнула, как мартовская кошка. Чуть не сбила.

– Ездюки, – обругал кто-то водителя.

У Георгия слетел берет.

Вечером был день рождения Широкова. Именинник произнес тост: