Читать «Глубокая борозда» онлайн - страница 249

— Вот этот путь и есть самый неправильный!

— Но ведь скот-то государственный, — возразил Павлов. — Что же, пусть пропадает?

— А представьте, что в следующем году и у хорошего хозяина излишка кормов уже не будет. Как станете спасать нерадивых?

Тут Коршун, что называется, припер Павлова к стене.

— А между прочим, Андрей Михайлович, — продолжал он, — к такому положению мы и шагаем. Сейчас забирают не только излишки кормов, но районные товарищи заставляют нас кормить свой скот похуже, чтобы других выручать. Будет ли в следующем году радивый хозяин проявлять большую заботу о заготовке кормов про запас? И что же мы выиграли? Нерадивые не развернутся, они уже привыкли к постоянной помощи за чужой счет. А у радивых отбили охоту запасать корма впрок. Выходит, проигрываем во всех отношениях, а в воспитательном особенно! Волей-неволей, а поощряем-то бездельников… Что, не верно?

— Продолжайте, Александр Кириллович, я слушаю, — сказал Павлов. Про себя же отметил: «И тут он прежде всего усматривает воспитательную роль. Настоящий партийный работник!»

— Так вот, Андрей Михайлович, с этих позиций надо предъявить несколько иные требования и к районному руководству. Некоторые товарищи активизируются только тогда, когда надо спасать скот от гибели. Изыскивают корма у одних, отдают их другим. Они хорошо понимают, что им в целом за район отвечать, и действуют так, словно работают тут последний год…

Павлов перебил Коршуна, сказал, что если приходится спасать скот именно сейчас, то надо все резервы использовать, раздумывать некогда.

Но Коршун упорно стоит на своем:

— Вот я и говорю! Если мы тут последний год живем, то все правильно! А если думаем работать много лет, то зачем рубить тот самый сук, на котором сидим? Понимаете? Да вот вам конкретный пример… Товарищи из района недавно целой бригадой явились: за кормами. Мы каждый год кормов заготовляем с резервом, и каждую весну у нас этот резерв забирают. Надоело все это, Андрей Михайлович… Москва ругает нас за разбазаривание страхфонда, а не дать корма — намекают насчет партийной ответственности. Да и по-человечески жалко: общее дело-то страдает.

— Вот-вот, — оживился Павлов, — общее!

— Да, общее, — согласился Коршун, и по его губам скользнула ехидная улыбочка. — Вот теперь и у нас не стало страхового запаса. Приходится снижать норму своему скоту, но ведь в результате и мы центнера два молока на корову недобираем…

— Но у вас хватает кормов?

— Я же говорю: отдаем самые лучшие корма. Потому что к концу зимовки мы всегда оставляем самое ценное сено, лучший силос из сеяных трав. Словом, мы с нерадивцами поделились, и теперь получится так: если у соседей за счет наших кормов суточные удои коров прибавятся, скажем, на литр, то наши коровы недодадут два-три литра.

Коршун примолк, потом встал, сходил на кухню, принес оттуда чайник, налил в стаканы, а выпив чай, продолжал:

— Вы, Андрей Михайлович, как я понимаю, не согласны с такой постановкой вопроса… Но мне думается, надо бы запретить, категорически запретить перераспределение кормов между хозяйствами. И еще одно: строже спрашивать с районных руководителей именно за отстающие хозяйства. Честно говоря, сильный директор не очень-то нуждается в помощи районных организаций. Нуждаются слабые. Если, скажем, райком не смог отстающий колхоз или совхоз подтянуть до нормального уровня, значит, с руководителей надо строго взыскивать. А как же иначе? — Коршун неожиданно для Павлова пристукнул кулаком по столу, но тут же, успокоившись, продолжал: — Однажды я попал на соревнование велосипедистов, болельщиком, конечно… Так вот у них командный зачет производится по показателям последнего в команде. Интересно было наблюдать, как команда проявляет заботу об отстающих: каждый, когда надо, по очереди берет на себя лидерство, чтобы дать передохнуть уставшему товарищу. Очень интересное соревнование, а в воспитательном отношении созвучно нашему времени… Вот и работу райкома надо оценивать по показателям самого отстающего в районе хозяйства. Сейчас-то судят по средним показателям, и если в районе есть два-три крепких хозяйства, то начальство может спать спокойно, пока не заездят этих передовиков.