Читать «Глубокая борозда» онлайн - страница 247

— А другим рабочим?

— Другим отводим участки на свободных землях — по лесам, низинам, бесплатно даем конные грабли, косилки. Но тут привилегия животноводам: для них мы подкашиваем нужное количество травы, только сушат и стогуют сами. За косьбу тоже ничего не берем…

Все это неожиданно для Павлова. Он лишь нащупывает пути помощи частному сектору, а тут уж вон как далеко пошли! Начали уточнять детали, и оба так увлеклись, что Петрович, читавший газету, заглянул на кухню.

— Горелым пахнет, товарищи повара…

Действительно, картошка подгорела…

Когда поели, Петровича отправили спать в одну из трех директорских комнат, а сами засели за тем же столом. Разговор продолжался.

Коршун, как и Григорьев, утверждал, что наличие подсобного хозяйства у рабочих способствует закреплению людей. Здесь тоже не прибегают к помощи горожан в период урожая. Но наличие частного скота вызывает и не очень приятное явление. Когда нет кормов, некоторые люди готовы переступить черту дозволенного. Воруют совхозное сено. Иные работники животноводства попадались на хищении концентратов, их судили. Но судом не все поправишь, нужно думать о мерах, которые предотвратили бы подобные преступления. Рассуждая так, руководители совхозов пришли к выводу, что надо продавать рабочим ценные зерноотходы и другие концентраты — по два-три центнера на семью.

— В первую очередь — дояркам и скотникам. Покупают охотно. И вот уже два года не замечаем случаев хищения концентратов. Между прочим, — заспешил Коршун, — мы и еще одну меру ввели: работающим на токах тоже продаем зернофураж или пшеницу, в пределах законных норм, из первых намолотов. Тоже, по нашим наблюдениям, действует хорошо. Никто не набирает зерна даже в карманы…

Павлов посматривал на Александра Кирилловича и припоминал все, что знал о нем. Это он, Коршун, в течение десяти лет строил лучший в крае племенной завод «Приречный». Потом из этого хорошо налаженного хозяйства Коршуна в 1949 году перебрасывают в самый отстающий тогда — Иртышский совхоз. Коршун выводит его в передовые и заслуженно получает звание Героя Социалистического Труда. «Какой же он у нас умница. Великолепный воспитатель… Ему бы на партийной работе быть…»

Не стесняясь и не рисуясь, Павлов просто попросил совета:

— Как же дальше вести общественное животноводство?

— А вины-то больше на агрономах, — говорит Коршун, повторяя слова Сергеева, будто вместе с ним думали об этом. — Топтание на месте, провалы и новые подъемы — все это на семьдесят процентов зависит от агрономов. — Он смотрит на Павлова, ждет реакции.

— Поди, не семьдесят? — защищается агроном Павлов.

— Если не больше, Андрей Михайлович. Я примерчик приведу из нашей практики. Однажды мы взяли шефство над соседним колхозом, это еще в пятидесятые годы. Каждый год давали им по двадцать племенных телок, выделяли племенных быков, чтобы стадо улучшить. Потом своими силами из своего кирпича построили два коровника. А что получилось? Наши племенные телки, когда стали коровами, молока давали меньше, чем беспородные. До скандала дело доходило, колхозники в райком жаловались: плохих, мол, телок им дали. Я поехал туда, посмотрел. Наши коровы по живому весу раза в полтора превосходят колхозных. А стоят все вместе, кормов получают поровну. Вот и секрет! Кормов нашим коровам хватало лишь на поддержание жизни, о продуктивности и говорить нечего.