Читать «Покрашенный дом» онлайн - страница 15

Я шел босиком по вытоптанной тропе между двумя хлопковыми полями, высматривая отца. Почва здесь была черная, плодородная. Отличная почва была в дельте Арканзаса, и урожаи она давала богатые, чего было вполне достаточно, чтобы навсегда привязать к себе. Впереди я завидел прицеп и понял, что отец движется к нему.

Джесси Чандлер был старшим сыном Паппи и Бабки. Его младшему брату Рики было девятнадцать — он сейчас воевал где-то в Корее. Еще у них были две сестры, но те сбежали с фермы, едва закончив среднюю школу.

А мой отец не сбежал. Он был твердо намерен стать фермером, как его отец и дед, вот только он хотел стать первым Чандлером — владельцем своей собственной земли. Не знаю, думал ли он хоть когда-нибудь о том, чтобы попробовать жить подальше от хлопковых полей. Как и мой дед, он здорово играл в бейсбол, и я был почти уверен, что в какой-то момент своей жизни он даже мечтал о славе игрока первой лиги. Но в 1944 году под Анцио, в Италии, он получил немецкую пулю в бедро, так что бейсбольная карьера ему больше не светила.

Он двигался, чуть прихрамывая, но хромают обычно почти все, кто вкатывает на хлопковых полях.

Я остановился возле прицепа — он был почти пуст. Он стоял на узкой дорожке между полей в ожидании, когда его заполнят. Я забрался в него. Вокруг, со всех сторон, были сплошные зеленые и коричневые стебли, они простирались до самых деревьев, что росли по границе нашего поля. А на верхушках стеблей пышными белыми шарами торчал из раскрывшихся коробочек хлопок. Хлопок совсем созрел и был готов к сбору, так что когда я отступил на задок прицепа и оглянулся вокруг, то увидел настоящий океан белого цвета. На полях было совсем тихо — ни голосов, ни тракторов, ни машин на дороге. В эту минуту, стоя на прицепе, я, кажется, понял, почему мой отец так хотел быть фермером.

На таком расстоянии я едва мог разглядеть его старую соломенную шляпу — он продолжал двигаться между рядами хлопковых стеблей. Я спрыгнул с прицепа и поспешил к нему. Уже наступали сумерки, и в междурядьях было совсем темно. В этом году солнце и дожди словно договорились о сотрудничестве, так что все листья были широкие и толстые и плотно переплетались между собой, а сейчас здорово мешали мне передвигаться.

— Это ты, Люк? — спросил отец еще издали, прекрасно зная, что никто другой сюда за ним не явится.

— Так точно, сэр! — ответил я, двигаясь на его голос. — Мама сказала, пора закругляться!

— Да ну?

— Да, сэр!

До него оставался всего один ряд стеблей. Я продрался сквозь них — и вот он, прямо передо мной, согнувшись пополам, обеими руками шарит среди листьев, выбирая хлопок и засовывая его аккуратно в почти заполненный мешок, свисающий с плеча. Он провел в поле весь день, с самого рассвета, только на ленч сделал перерыв.

— Рабочих-то хоть нашли? — спросил он, не оборачиваясь ко мне.