Читать «Харбинские мотыльки» онлайн - страница 67

На минуту уснул. Снова стучат. Вскочил.

— Лева! — обрадовался он.

— Промок до нитки! — объявил тот вместо приветствия, шарил глазами, не зная куда деть изодранный зонт. — Но это чепуха! Ха-ха-ха!

Борис тоже засмеялся. Ему мгновенно захотелось обнять друга, рассказать что-нибудь. В голове все мешалось. Сколько всего там было! Круговерть! Он наполнил стаканы.

— Мало того что промок, — посмеивался над собой Лева, — так еще и собака чуть не покусала. Представляешь! Иду — бросается волкодав, отбиваюсь — зонт в клочья! И тут дождь. Промок, продрог и занемог. Ха-ха-ха!

Засмеялись.

— Вот, выпей! — предложил Борис. — И давай я затоплю, что ли…

— Лучше себе тоже налей! Выпьем!

— Да, да, налью, вина много…

— И свечи, зажги свечей побольше! Мрачновато у тебя.

— Да, да, — приговаривал Ребров, шурша спичками. — Свечей побольше. Чтоб празднично на душе стало!

Свечи неохотно выпускали лепестки. В воздухе поплыли дымки.

— Ну, прозит!

Выпили.

— Так был все-таки дождь? — спросил Борис.

— И до сих пор идет. — Лева сел в кресло. Борис пополнил стаканы. — Ты что, не видишь? Да у тебя окно паутиной заросло. Еще б ты видел!

— Опять засмеялись. Выпили. Свечи добавили веселья в глазах Левы. Кокаин, вдруг подумал Ребров. — Так лил… так хлестал из всех труб… Только ноги, кажется, и сухие! — Лева вытянул ноги, показывая дорогие английские ботинки.

— Купил-таки?

— Не удержался, — самодовольно улыбнулся Лева. — А то грязь у нас. Особенно у тебя, пока дойдешь — все ноги промокнут. Теперь буду частым гостем.

— Ну, ты даешь! Целое состояние!

— И ни гроша у отца не взял! Они стоят смертельного риску. — Лева подмигнул.

— Надо обмыть!

— Наливай!

Выпили. Лева зевнул. Закурили.

— Дело сдвинулось, — загадочно покачивая головой, сказал он. — Закупки в Данциге оправдали себя, можно себе позволить роскошь.

— Борис молча слушал, с восторгом глядя на Леву. — Сегодня не выдержал — купил. Зато ноги сухие!

Борису вдруг мучительно захотелось произвести на друга сильное впечатление, рассказать что-нибудь такое, что вытеснило бы кокаин и эти английские ботинки… чтоб высечь на его лице две-три морщины сочувствия.

— А у меня две картины купили, — сказал он.

— Ого! — воскликнул Лева. — Поздравляю!

Интересно, спросит, какие?

— Ты становишься знаменитостью! За это надо выпить!

Чокнулись, выпили.

Он и не знает моих картин… Да и какая разница?

В голове засвистело. Еще свечей…

— Как твой роман? — спросил Борис. Лева сделал кислую мину.

— Пока медленно. Хочу туда все вложить. Вылазки в Германию, Швецию, Финляндию. Всё! Ты не представляешь, каждый раз какая-нибудь история. Так много всего, так много, не знаешь, за что браться. Зачин мне теперь совершенно не нравится. К чему в этом романе мое бессмысленное серенькое детство? В нем же ничего интересного не было. Смерть матери разве что, но… Какое это имеет отношение к моей теперешней жизни? Вот Солодов и Тополев — вот персонажи, вот о ком стоит писать! Ты бы послушал их истории: германская война, гражданская… А какая Маньчжурия! Нет, надо переписывать, или все заново начинать. Детство — в журнал, разве что. Стропилину.