Читать «Харбинские мотыльки» онлайн - страница 52

По гнилым ступенькам Борис спустился к воде.

С людьми непросто: каждый что-нибудь крадет у меня; иной поработит и мучает; ведешь войну, о которой никто не подозревает; беседуешь с кем-нибудь на расстоянии, а тому невдомек; я блуждаю в человеке, как в лабиринте, и всегда ошибаюсь, другое вижу, что-то ищу, доверяюсь, а они пользуются. Узурпаторы моей воли. Деспоты, которые стремятся меня очаровать и истощить. Зачем я вам нужен? Сам виноват!

Он все-таки зашел к Гончаровой. Обещал — зашел. Принес вещи для мальчика, хлеб, немного денег… и старые газеты… Чувствовал себя глупо. Страшный беспорядок. Груды белья. Чемоданы обтянуты веревкой. В корзине кастрюля, из кастрюли ползет цветок. Потянешь за стул, вытянешь кошку, которая тут же прыгнет, и все полетит к черту: бумаги, одежда, спички…

Предложили чай с цикорием, который, как ему тут же объяснили, им носит некто Бубнов.

— Иван Венедиктович был экономическим советником в петербургском банке в прежние времена, а теперь бухгалтер, — сказала Тамара Сергеевна. — Все перемешалось.

Борис поддакнул. Предложила стул. Сел.

— Кого у нас тут только нет! — продолжала она. — Многие занимали почетные должности, а теперь — работают у мануфактурщиков, и то ладно. Люди, если надо, в кого угодно превратятся. Все зависят от солнца, луны, звезд. Но больше друзей, чем врагов! У нас так много друзей, сочувствующих, которые понимают, в каком мы неожиданно оказались положении. Помогают… Все из-за моей глупой болезни. Как жаль! Какой, однако, это нонсенс! Вся жизнь такой нонсенс! Но все это пустяки. Не обращайте внимания! Пейте чай!

Она говорила много и быстро, почти не глядя на него, показывала ему записи, приглашала на сеанс (это ничего не стоит, заметила она мимоходом), подарила несколько открыток, которые выпали откуда-то — она взяла блюдце, и они посыпались, и все ему под ноги: девочка с котенком, мальчик-амурчик, женщина с образцово пухлым младенцем. Разглядывая их, он вдруг почувствовал знакомое тепло, — из-за плеча в комнату заглядывало солнце. Предметы в комнате плавно преображались. Беспорядок складывался в узор. Вещи сползались к ногам писательницы. Гончарова сидела над своими бумагами вполоборота к нему. Дребезжа поджилками, время останавливалось, вязкий свет набухал, пока не вобрал ее всю (идеальный портрет). Ощущая синхронность с миром, художник замер, ожидая предельной яркости. Но все оборвалось. Солнце схлынуло, как в оттепель падает с крыши снег, как Трюде, вырываясь, шепчет: Nein, Boriss, ich bitte Sie… diesmal nicht… es ist nicht die rechte Zeit… Борис отвернулся. Стыдом обдало, будто он подглядывал за ней и попался. Спешно простился. Выбежал, не застегнувшись. На улице его нагнал мальчик. Вы забыли шляпу, и вот… Писательница подарила ему свою книгу «Эликсир Парацельса». Спасибо, прошептал Борис, не открывая глаз, вслушиваясь, как волны переваривают смущение. Почему мне так неловко? Проглотил слюну. Я будто в чем-то виноват. Пирожное на столе Н. Т. Ложечка, подвешенная на ниточке собственного блеска. Накатил свет. Мальчик выплыл из волн. Это вторая книга трилогии, Борис Александрович. Да. Санкт-Петербург, 1911. Да. Слова мальчика пеной поднимаются, заворачиваясь в ушные раковины. Солнце греет веки, выбеливая негатив. Тимофей стоит перед ним в одном свитере. Ветер шевелит его нестриженые волосы. У него большой рот и раскосые глаза. Он собирает морщины на лбу и смотрит в глаза художника с робостью попрошайки. Вот, возьмите, пожалуйста. Пальцы в чернилах. Спасибо, беззвучно произносит художник. Он смущен. Ему хочется спрятаться. Провалиться сквозь землю. Но он смотрит, не смеет отвести глаз. Мальчик обращается в искривленный узор, который что-то символизирует. У мамы три книги о Братстве Бессмертных. Да, говорит Борис, продолжая смотреть на его волосы, гадая, что мог он символизировать. Куда я его спрячу от себя? Можно ли такое хрупкое существо утаить от себя и жить с этим вот так? Так, будто никогда не видел… Прошел мимо и забыл. Смогу ли? Тимофей улыбается и запальчиво пытается рассказать ему сюжет. В первой книге Супрамати проникает в тайный чертог Сфинкса. Его преследуют служители Люцифера. Да, понимаю, говорит ему художник. Там, в камере пирамиды, есть магическая лаборатория, которую построили жрецы Лемурии. Хорошо, говорит Борис, интересно, я почитаю, спасибо. Я потом могу вам принести и первую и третью, только первую сейчас не нашли, завалилась куда-то, наверное. Да, да, я почитаю, сказал Борис в голос, обязательно прочитаю, спасибо, и открыл глаза.