Читать «Харбинские мотыльки» онлайн - страница 192
Андрей Вячеславовчи Иванов
— Вот и домовладелка моя, кажется, готовится уехать, — сказал он, чтобы заглушить мысль. — И сверх всего этого надо хлопотать о подданстве.
— Надо, конечно.
— Так что никакое лекарство тут не поможет.
Доктор вздохнул:
— Да, лекарства против таких вещей нет. Но поверьте мне, я вам дал нечто такое, что заставит вас спать хотя бы.
— Я, конечно, попробую, спасибо… Спасибо!
— Ну, а как ваше зрение? С тех пор не падало?
— Нет.
— А с наступлением сумерек?
— Нет.
— Овощное рагу.
— Только этим и питаюсь — на мясо денег не хватает.
— Заходите к нам раз в неделю, пообедаем.
— Вот только подыщу угол…
К ним подошел потный хозяин кафе, попросил пересесть за другой столик:
— Прошу прощенья… Ради всего святого, такое неудобство… Все венские стулья на продажу… Извините… Вот некстати приехали, ждут, надо все успеть, склады закрываются, потом не будет возможности… Позвольте, простите… Все идет с молотка!
— И эти стулья? — спросил доктор, с улыбкой поглаживая венский стул, на котором вот только сидел.
— Да, именно эти стулья. Сюда, пожалуйста.
Подвел к низенькому невзрачному столику, на котором уже стояли приборы, рюмки с коньяком, кофе.
— Это от меня.
И убежал. Сели.
— Да, бегут немцы, — сказал доктор, старый стул под ним согласился. — Мои пациенты, русские немцы, почти все уехали, и почти все в Финляндию. Говорят, что оттуда подадутся в Швецию. Очень путаный маршрут. А вы что не уехали? Вы, кажется, собирались в Аргентину… или Парагвай…?
— Парагвай? Я? Нет, вряд ли это был я. С моими документами не то что в Парагвай, в Ригу не съездить, а теперь и до Юрьева… Двадцать пять километров от места жительства. Не дальше!
— Ах да, простите. Плохо получилось тогда с вашими документами!
Как образцовый старик он все забыл и тут же вспомнил, больше, чем было, и в мельчайших подробностях, весь кошмар, с которым Ребров боролся ночами, доктор Мозер с легкостью кухарки вынул и развернул, перелистал как альбом, вслух перебрал все станции: и смерть родителей, и то, что отец дольше всех держался, и бедную девочку, сколько ей было, ах да, пять лет, и сбережения со всеми документами, кто-то воспользовался неразберихой, деньги, документы, драгоценности… ай-ай-ай…
— Не прощу себе, — приговаривал доктор. — Нет, сколько лет пройдет, не прощу!
— Ну, при чем тут вы?
— Не уследил. Я отвечал! В госпитале за всех отвечает врач! По тем временам меня могли расстрелять.
— Всех могли расстрелять в те времена. За всеми не уследишь. Столько людей… у каждого что-нибудь да украли… У вас в госпитале человек сто было.
— Не меньше, это точно. В январе двадцатого уже ни камфоры, ни морфия, ничего не оставалось, ни-че-го. Что за время! А что за чертовщина была под Нарвой! Уму непостижимо! Вы помните?