Читать «Игры без чести» онлайн - страница 182

Валерия снова поправилась, но парадоксальным образом полнота ее даже где-то радовала, словно дополнительные килограммы усиливали ее пошатнувшийся вес в семье и подминали под себя оставшиеся с осени терпкие рыхлости. Их семья была не из тех, где допускаются такие ярые и категоричные разногласия.

Вечером, когда все гости разошлись, а укладывать сыночка было рано и они просто сидели на диване в гостиной за столом с неприбранными после сладкого тарелками, свекровь принесла Валерии пиликающий телефон. И это звонил Слава, из машины, по дороге в Кончу-Заспу, которого подбивал локтем сидящий рядом Вадик, обнаруживший в своем электронном календаре уведомление с низким уровнем приоритетности, но заслуживающее немедленной реакции.

– Я просто хочу поздравить вас с днем рождения, – сказал Слава, чуть улыбаясь, голосом, каким обычно говорил с заказчицами средних лет, работницами иностранных медиачудовищ, медовыми блондинками в отличной форме, насквозь эмансипированными и любящими флирт на грани стеба.

Валерия почувствовала, что в голову будто плеснули чем-то прохладным, в носу аж запахло сыростью и свежестью. Ей было радостно и приятно слышать Славку, и она сказала об этом вслух, как говорила бывшим одноклассникам, возникающим время от времени раз в пару лет.

– Если честно, я бы очень хотел увидеться, – сказал Слава, и Вадик рядом показал два больших пальца и скорчил рожу, Слава, держа руль одной рукой, другой вслепую пытался отбиваться, плечом прижимая телефон к уху.

– Ну… – Валерия чувствовала, как горят щеки и пылает в груди и как при этом холодеют пальцы, – можно что-то придумать, я буду на прогулке завтра, около трех, позвони тогда.

Свекровь стояла рядом, будто ждала, чтобы забрать телефон.

– Надо же, одноклассник звонил, вот это да, поздравил, а я и не спросила, родился ли кто у него самого.

Если раньше существование Анжелики на правах постоянного резидента Славу совершенно не беспокоило, то с наступлением весны, прямо символично, вместе с распусканием первоцветов и удлинением светового дня, в пору пробуждения жизни, отсутствие не делимой ни с кем жилплощади начало откровенно раздражать.

Они встретились с Валерией где-то возле стройки, на Осокорках. Несмотря на полноту, она выглядела лучше, чем в прошлый раз, – трехцветная рябь в волосах была убрана в медно-баклажановый тон, и прическа стала короче и пышнее. Кареглазый пацан в коляске тыкал пальцем в строительный кран и говорил «у! у!».

Слом сценария придавал этому свиданию некоторую теплую пикантность: то, что спасительным образом (отгоняя от старого окна в съемной гостинке) грело где-то в груди, где живут слова «мама», «дома» и «каша», и Славка неожиданно отметил про себя, что искренне рад видеть Валерию, даже где-то, наверное, скучал по ней. Ехать сейчас в какой-то мотель казалось пошлым безумием, даже проговорить вслух это было ужасно, и Славка просто гулял с ними, давал пацану играть со своей визитницей и с ключами от машины.

– Я просто хочу, чтобы у вас все было хорошо, – сказал он, чувствуя, что это самая правдивая из всех правд, что он говорил.

– А ты-то как? Женился уже наконец?

– Нет, – улыбаясь, ответил Слава.

– Но хоть живешь с кем-то?

– Да как сказать…

– Ну, так и скажи.

– Да, но это как-то глупо и нечестно получается, я искренне хотел помочь человеку, и наверное, мы просто не поняли друг друга.

– И ты ей изменяешь?

– Ну, у нас, наверное, не те отношения, чтобы это выражение было уместным, применительно…

– Слава, а я рада, что у нас ничего не вышло тогда, – сказала она с тем спокойствием, с каким приходит осознание огромной жизненной победы, тем спокойствием, что распускается в душе, когда, покорив вершину, неторопливо оглядываешься, дыша полной грудью, и все тело ломит от усталости.