Читать «Так они жили» онлайн - страница 50

— А где же теперь родители Жени? — спросила барышня Олю.

— А они живут в имении у бабушки, пока им в их усадьбе дом строят.

— Сестрица знает, где усадьба Александры Николаевны Стоцкой. Мы туда и пошлем гонца.

— Барышня, милая, только меня вы до них отпустите, я к Аглае Григорьевне больше не вернусь, повезут если силой — в первую прорубь брошусь.

— Ай-ай, грех какой! Разве можно такие слова говорить! Никуда я тебя не пущу. Ни к Аглае Григорьевне, ни в монастырь. Поживешь у нас до весны, а там и решим, куда тебя пристроить.

Сестры долго советовались, как им поступить, чтобы уведомить скорее Стоцких, что их дочь нашлась и лежит у них больная.

Усадьба Александры Николаевны была от них верст за полтораста, и их посланный на своих старых лошадках не мог добраться туда раньше четырех-пяти дней, тем более что никто из их дворовых не знал туда верной дороги.

Сестры обе сочинили, а Ольга Ивановна переписала своим старинным почерком длинное письмо, и решили послать его в ту же ночь, потому что Жене становилось все хуже и хуже.

Послать за доктором сестры не решились. Во-первых, они местным докторам не особенно доверяли, а во-вторых, посылать в город, находившийся от усадьбы Аглаи Григорьевны в пяти верстах, они считали опасным. Они боялись, что строгая дама узнает, налетит, как коршун, на их гнездо и отобьет спасенных ими птичек.

Это опасение было неосновательно. Аглая Григорьевна была так поражена неблагодарностью племянницы, так испугалась скандала, неизбежного в том случае, если бы вся эта история открылась, что, написав Сергею Григорьевичу полное упреков письмо, объявила, что умывает руки во всем, что случилось, и немедленно укатила в Петербург.

Глава XX

Спасена

Ночь. У беленькой постельки мечущейся в бреду Жени сидит высокая фигура врача, и рядом возле него стоит бледный Сергей Григорьевич, поддерживая совсем измученную Ольгу Петровну. Марья Ивановна по приказанию врача что-то приготовляет у комода.

— Ну что? Есть надежда? — спрашивает отец, тревожно смотря на доктора.

— Воспаление захватило оба легких, — отвечает тот. — Но, по моим расчетам, сегодня должен наступить кризис.

— И что же тогда?

— А тогда или спасена, или…

— Господи, спаси, Господи, не попусти! — молит измученная мать.

И снова тишина.

Мария Ивановна подходит к постели с лекарством. Доктор жестом отстраняет ее.

— Подождем, кажется, засыпает…

В самом деле, дыхание спящей становилось как будто ровнее.

Доктор попросил всех уйти из комнаты, чтобы не было душно, и сказал, что останется при больной сам.

Сергей Григорьевич увел Ольгу Петровну, а за ними вышла и Мария Ивановна. В следующей комнате у двери стояла пригорюнившаяся Оля. Она все это время страшно мучилась угрызениями совести, что из-за нее Женя простудилась и заболела. И напрасно родители девочки, приехавшие сейчас же по получении письма, успокаивали ее, что никто на нее не сердится и не обвиняет ее.

Сергей Григорьевич несколько раз допрашивал Олю об их житье у сестры, и в нем все больше и больше разгорался гнев на эту бессердечную женщину.