Читать «Так они жили» онлайн - страница 38

С вытаращенными от ужаса глазами слушала Женя бесхитростный рассказ… Ничего подобного она никогда не слыхала. Рассказывали ей Каля и нянька о том, как их соседка крапивой людей секла и заставляла горячий самовар не за ручки, а прямо за горячие стенки носить, но ведь это была какая-то необразованная женщина, и бабушка ее к себе даже на порог не принимала, а тут…

— Оля, — захлебываясь от слез, спросила она, — что же он, жив?

— Жив, говорят, отошел… Велел дать воды испить и только, и будто сказал: «Отольются кошке мышиные слезки», — да где уж, не его первого так пороли, не один он грозился.

— Неужели часто такие ужасы? — Женя от слез еле выговаривала слова.

— Нередко… А ты не плачь, не убивайся: говорят, недолго уж им, господам-то, кровь пить, — скоро воля будет, сказывают.

— Господи, поскорей бы, — от души перекрестилась и Женя.

— А как кормят-то, ты бы поглядела! Как на работе-то морят! Ведь этакой змеи подколодной во всей губернии, поди, нет… Сколько она народу погубила. Вот меня взять. К чему она меня из монастыря взяла? С жиру бесится. Конечно, как я круглая сирота… Мой тятя мещанин был, барки имел, да в холеру в один день с мамой и помер. Взяли меня в монастырь, скарбишко весь: барку, домишко — все продали, настоятельнице вклад внесли. Меня навек ведь взяли, а тут на-ко ты, генеральше угодить захотели. Для твоего же, говорят, Олюшка, счастья. А от этого счастья в петлю разве! — девочка говорила с рыданием в голосе и вся дрожа, как в лихорадке.

Женя ее обнимала, называла разными ласковыми именами, и обе девочки, обнявшись, вволю наплакались, а потом стали спокойнее.

— Оля, как бы мне к Степану пробраться? — высказала Женя мелькнувшую у нее мысль.

— Да что вы? Разве это возможно! Ведь он в кучерской лежит, во флигеле. Как туда пробраться, чтобы тетушка не узнала? И думать нечего!

— А вот когда-нибудь, когда тетки дома не будет, ты меня и проведешь.

— Дома не будет? Теперь зима началась, она часто по вечерам ездить будет, а только никак это нельзя.

— Да отчего же, Олюшка, милая?

— Оттого, что увидит кто, сейчас донесут. А уж что тогда будет… Прямо ложись и умирай!

— А может, не увидят? Может, не донесут?

— Уж это как пить дать донесут. У нас все этак. Барыня нарочно всегда доносчика выдаст, вот и на него со зла донесут. Все этак друг на дружку и натравливают. Нет, не поведу я тебя.

— Да ты мне расскажи… Я сама пройду.

— Зачем же тебе идти-то? Ведь уж не поможешь!

— Я его хоть поблагодарю. Ведь из-за меня он… Я ему хоть золотой подарю.

— Золотой? Да откуда ты возьмешь?

— У меня есть три. «Арабчики» называются, в копилку мне папа и дедушка положили.

— А тетенька-то знает?

— Нет… Я думаю, не знает, я ей не говорила, а копилку мне няня с игрушками уложила.

— Ну, так вот что. Идти к нему тебе незачем, а золотой мне давай, я как-нибудь передам.