Читать «Казна Херсонесского кургана» онлайн - страница 2

Сергей Николаевич Белан

— И не пытайтесь, — произнес Джексон, читая их мысли, — я и сам не знаю, сколько их, соседей хлебом не корми — дай поплодиться.

— Кого это ты у сортира караулишь? — недоуменно спросил Боб.

— Да так, — как бы нехотя промолвил Джексон. — Считай, гражданская война в масштабах коммуналки, коммунальные войны, одним словом. Брюхатый козел, мужик этой бабы-яги (он указал взглядом на вопящую старуху) повадился молотить по нашей двери. Проходит мимо — ногой бах! Предупредил раз, предупредил два — видать не понимает, ущербный, сейчас снова бахнул. Опостылело вконец… Ну вот, он бахнул — я за ним… Закрылся, гад, в туалете!

Боб с Миронычем недоуменно переглянулись. Они собрались было отговорить приятеля от активных действий, но тот уже решительно направился к дверям кабинки общественного пользования.

— Пора брать штурмом, а то разговор у нас серьезный, да и Аркаша, наверное, нас заждался.

Старуха, услыхав эту угрозу, стала голосить пуще прежнего, и тут страшный удар ноги сорвал дверь клозета с крючка, и она хряснула, судя по всему, по пузу в грязной майке. Жирная туша не удержалась на коротких кривоватеньких ножках и с грохотом полетела на унитаз. И так славно там пристроилась, что могло показаться, что «брюхатый козел» не искал там политического убежища, а сел справить нужду, по причине прогрессирующего склероза забыв снять трусы. Поверженный шкодливый сосед грустно замычал, его тощая подруга жизни, наоборот, выть перестала. Джексон заканчивал операцию по обучению нерадивого товарища правилам советского общежития: последовавший мощный удар кулака заставил лязгнуть слегка отвисшую челюсть. Из глаз несчастного посыпались искры, которые едва не подожгли туалетную бумагу, и всем почудилось, что запахло гарью. Последний, не менее сокрушающий удар в живот, проник в дряблую плоть аж до позвоночника, раздался странный звук — казалось, позвоночник ссыпался в трусы. Но это был не позвоночник, в чем присутствовавшие при инциденте быстро убедились и недовольно заводили носами, — специфический запашок не оставлял сомнений в природе своего происхождения. Оппонент Джексона слегка подергался в конвульсиях и затих — он находился в тяжелом нокауте. Джексон, посчитав компенсацию за затянувшийся моральный террор вполне достаточной, повернулся к поддатой ведьме, которая в оцепенении наблюдала за скорой расправой:

— Когда очухается, передашь своему благоверному, что еще раз бахнет — поставлю на костыли. А теперь можешь обмывать тело.

Старуха вновь заскулила, но уже жалобно и тихо.

— А вы не стойте, — обратился Джексон к друзьям, — берите с плитки чайник и шагайте в комнату, готовьте чаек. Я мою руки и иду.

Поприветствовав Аркашу, друзья проворно исполнили несложное поручение хозяина, и все трое поджидали его на старом продавленном диване. Джексон, усевшись напротив, взял с журнального столика свою кружку со свежезаваренным чаем и с видимым наслаждением отхлебнул. Помолчал.