Читать «ВЕРЕВОЧНАЯ ЛЕСТНИЦА» онлайн - страница 27

Ощущение конца, эсхатологичность момента вовсе не обязательно объяснять комплексом вышеприведенных идей. Эти идеи могут быть неточны или даже неверны, что, однако, не меняет главного: профессия, состоявшая в том, чтобы думать и болеть за Россию, перестает быть востребованной, а мучительные сомнения интеллигента в осмысленности и необходимости его привычного образа жизни реальны в своей неоспоримой субъективности.

Что ожидает Россию в будущем, как сложится судьба ее протагониста – русского интеллигента, означает ли все происходящее конец русской истории (и конец истории вообще) или будет найден неожиданный поворот и традиционная ценность российской жизни – страсть к умозрительным построениям и духовным исканиям – обретет новый, но не менее утопический смысл? Ответ на это даст представляющееся теперь таким безнадежным будущее. Ибо, как сказал Паскаль, «ничто так не согласно с разумом, как его недоверие к себе».

1992

Сводная сестра Золушки

Спустя почти два года после августовского путча многие ощутили, что в России не складывается нормальная жизнь. Почему?

Для нормальной жизни мало желания. Норма – это общественный договор согласия, покоящийся на добровольном признании общественных и жизнеутверждающих стереотипов, которые ощущаются как нечто естественное.

Кажется, не трудно найти правила и ценности, признаваемые если не всеми, то большинством: христианская, православная вера (раз мы говорим о России), знаменитая русская литература, уважение к труду и собственности, уважение к жизни как таковой… Абстрактно это нерушимые ценности, способные объединить, как в таких случаях говорят, «людей доброй воли»; в действительности эти ценности объединить никого так и не смогли.

Как поступало российское общество, видя, что столь очевидные для него ценности не кажутся таковыми для «непросвещенного и неразвитого» народа? Так же, как взрослые поступают с детьми – ценности объявлялись сакральными. «Святое для каждого русского светлое имя Пушкина», «только возрожденная Церковь способна возродить нравственность великого народа», «жить не по лжи» – заклинания, в основном не достигавшие цели, разбивались о гранитные волнорезы острых, но пессимистических догадок: «есть блуд труда, и он у нас в крови» (Мандельштам); «когда я слышу слово “доброта”, я беру шапку и выхожу вон» (Шаламов).