Читать «Русская литературная усадьба» онлайн - страница 7

Для жилья оказались пригодными только две комнаты; в одну из них Болотов перенес сундучки с накопленными за годы военной службы книгами, другая стала одновременно спальней, столовой и гостиной. Ночью его укусила за палец крыса (по-видимому, никогда человека не видевшая); причем, даже будучи ранен на войне, Болотов, по собственным словам, никогда не испытывал ранее подобной боли.

Вскоре Болотов начал привыкать к деревенской жизни. Его деятельная натура не позволяла ему сидеть сложа руки. Прежде всего он начал благоустраивать сад, действуя методом проб и ошибок. Первые посадки приносили огорчения; желаемого обилия и качества плодов он добиться не мог. Все свои наблюдения Болотов тщательно фиксировал в особой амбарной книге, вскоре превратившейся в журнал научных наблюдений. Во время поездки в Москву он случайно купил на улице только что вышедший первый том трудов Вольного экономического общества, недавно образованного в Петербурге. Это общество приглашало всех желающих присылать свои статьи. Болотов сразу же стал его активнейшим корреспондентом, положив начало своей писательской известности. В XVIII веке никто не видел разницы между научной и художественной литературой; и то и другое рассматривалось как различные роды словесности. Впрочем, Болотов не ограничивался только учеными занятиями. Из-под его пера выходят философско-нравственные сочинения. Достаточно только прочитать заглавия, чтобы понять направленность их: «Путеводитель к истинному человеческому счастию», «Чувствования христианина при начале и конце всех дней недели». Особо примечательна еще одна книга под названием «Детская философия»; она явно написана с сугубо педагогическими целями. В этой книге, представляющей собой диалоги матери и детей, кратко и доходчиво для детского разума излагаются естественная история и основы христианского миропонимания. Надо сказать, что не только дети от матери, но и она сама получает от них много полезного.

Через несколько лет Болотов построил новый усадебный дом. С особым тщанием он выбирал для него место. Дом был поставлен на самом гребне крутой горы, возвышавшейся над излучиной реки Скниги: «…из окон дома моего видима была великая обширность мест, украшенная полями, лесами, рощами и вдали многими селениями и несколькими церквами, и вид был столь прекрасной, что я и по ныне еще не могу красотами онаго довольно налюбоваться».