Читать «Отягощенные злом, ч. 1» онлайн - страница 182

— Это месть за то, что вы делаете. Пусть так.

— Что?!

— Вы слышали. Придя в Персию — вы лишили крестьян земли, согнали их в города и заставили работать...

Я поднялся со стула.

— Все, хватит

— Правда глаза колет?

— Нет, не хочу слушать более идиота. Вы неисправимы, Серебрянский. Вы не были в Персии и не знаете, что там происходило — но в то же время вы пытаетесь спорить со мной, первым Наместником Персидским о том, что там происходило, и какими мотивами руководствуются люди, которые это творят. Вы и здесь так же себя ведете. Вы приходите к людям, и говорите, что знаете, что для них лучше. Хотя на деле — вы ни черта не знаете, что люди хотят и как люди живут. Вы — это ваша безумная теория, Серебрянский. Вы пытаетесь подстроить все мироздание Божие под ваше безумие, под ваши дикие теоретические выкладки. Отними их — и от вас ничего не остается и вы сами это знаете. И знаете что, Серебрянский? Террористов положено хоронить в безымянных могилах. Но если бы мне довелось писать вам эпитафию — я бы написал следующее: «Имя его забыто, подвиг его бессмыслен, дело его опорочено». Прощайте, Серебрянский. Вы не интересны ни мне, ни кому-либо другому...

Я поднялся и пошел к двери. Сегодня — день присяги. Придворные — присягали Его Императорскому Величеству Павлу Второму при регенте, Ее Высочестве Ксении Александровне Романовой...

— Как там, в прокламациях эсеров? Мелкими группами, под прицельным огнем — вперед, к светлому будущему. Так вот — и не мечтайте. Нас много — вас мало. Я есть — а вас — скоро больше не будет. Сегодня присяга. И дальше все будет по-прежнему. Ничего не изменится, Серебрянский, запомните это. По-вашему — никогда не бывать. Ваша жертва напрасна. Ничего не изменится. Ничего...

А на следующий день я узнал новость, от которой похолодело в душе. Так получилось — что я не нашел коменданта и не отдал распоряжения — все были на присяге, старшие офицеры — все за исключением дежурных. И я спешил, рассчитывая продолжить — поэтому не распорядился должным образом. А ночью — задержанный Серебрянский разбил стул, отломал от него острый кусок и вскрыл себе артерию на шее. Умер как самурай — хоть и был последней гнидой.