Читать «Собрание сочинений. Т. 4. Гражданская лирика и поэмы» онлайн - страница 79

В самолете

Никаких описаний, никаких дневников! Только плыть небесами и не знать никого. И не думать, что где-то видел это лицо — коммерсантов, агентов, дипломатов, дельцов. Плыть простором ливийским сквозь закат и рассвет, пока пьет свое виски полуспящий сосед. Незнакомым простором над песками пустынь рядом с ревом моторов плыть с карманом пустым. И глядеть — без желаний, в пустоте синевы на пустыню, где ланей ждут голодные львы. А желать, только чтобы шли быстрее часы и к асфальтовым тропам прикоснулось шасси. И вернуться, вернуться, возвратиться скорей к полосе среднерусской, к новой песне своей.

Цветок

О бьющихся на окнах бабочках подумал я, что разобьются, но долетят и сядут набожно на голубую розу блюдца. Стучит в стекло. Не отступается, но как бы молит, чтоб открыли. И глаз павлиний осыпается с печальных, врубелевских крыльев. Она уверена воистину с таинственностью чисто женской, что только там — цветок, единственный, способный подарить блаженство. Храня бесстрастие свое, цветок печатный безучастен к ее обманчивому счастью, к блаженству ложному ее.

Птицы

Над Калужским шоссе провода телеграфные и телефонные. Их натянутость, их прямота благодарностью птиц переполнила. Птицы к линиям мчатся прямым и считают, щебеча па роздыхе, будто люди устроили им остановки для отдыха в воздухе. И особенно хочется сесть на фарфоровые изоляторы, по которым протянута сеть, — от вечерней зари розоватые. Но случается вспышка и смерть, — птицы с провода падают мертвые… Виновата небесная твердь, где коварно упрятались молнии. Люди здесь вообще ни при чем, так как видела стая грачиная человека над мертвым грачом с выраженьем в глазах огорчения.