Читать «Георгиевский крест» онлайн - страница 30

— Ты действительно этого хочешь? Ответь честно, я прошу. И одним словом.

Теперь замолчал он. Надолго. Затем ответил одним словом:

— Нет.

— И я не хочу. Помнишь, ты когда-то говорил: счастье — это когда делаешь то, что хочешь, и не делаешь того, чего не хочешь.

— В той формуле счастья имелось продолжение: но самое трудное понять, чего же ты по-настоящему хочешь.

— Ты уже понял?

— Наверное, нет.

— Тогда давай ограничимся вторым слагаемым. Не будем делать то, чего не хотим. Проведем этот вечер вместе.

— Вообще-то такое должен предлагать мужчина…

— Это сексизм.

— Значит, я сексист.

— Так ты согласен?

— Ты же знаешь ответ… Согласен.

— Сейчас заскочим куда-нибудь, приоденем тебя немного.

— Зачем?

— Я хотела бы провести вечер в месте, где эксцессы исключены. Не случаются по определению. Куда пускают не всех.

Одежду Егор всегда подбирал с умом, очень тщательно, — так, чтобы не бросалась в глаза ни в чистых районах, ни в банках. Нечто граничное, позволяющее не выглядеть чужаком по обе стороны рассекших город барьеров. Однако для VIP-местечек не совсем то… Но разве одежда главное?

— Ни к чему, — сказал он. — Фейс-контроль пройду, не беспокойся. Я просто улыбаюсь охране на входе и меня обычно пропускают.

— А если все же не пропускают?

— Тогда я перестаю улыбаться. Вот так примерно… И спокойно прохожу.

Она искоса взглянула на его лицо. И поверила. Попросила:

— Знаешь, ты все-таки лучше улыбайся…

…Местечко оказалась средней паршивости. По меркам Егора, разумеется. Он оценивал подобные места, не обращая внимания на качество кухни и развлекательной программы, на количество нулей в ценниках, на престижность среди людей, стремящихся утвердить свой статус. Для него существовало два критерия: насколько велик шанс спалиться и можно ли без проблем свалить в случае какого-либо эксцесса. Потому что эксцессы случаются везде, что бы ни говорили некоторые. Даже в таких местечках. Хотя в таких, конечно, реже.

На сцене началось действо, анонсированное как музыкально-эротическое шоу. Музыка Егора вполне устраивала — шумовой фон сделает направленные микрофоны бесполезными. А стационарных здесь нет. Пронюхает о такой подставе кто-нибудь из VIP-клиентов, слух расползется, — и статусному заведению конец. Придется переквалифицироваться в забегаловку для мелочи пузатой, в кормушку для анчоусов.

А вот эротикой шоу пока не блистало. На сцене, выстроившись в два ряда, бодро маршировали на месте пионеры и пионерки. Хотя возраст у юных борцов за дело Ленина был не совсем пионерский, скорее комсомольский, но оделись они по всей форме: синие юбочки и синие шорты, пилотки, белоснежные рубашки и белоснежные гольфы. И конечно же алые пионерские галстуки.

Они на шоу почти не отвлекались.

— Все, что ты делаешь, достигает обратного результата, — говорила она. — Недавно появились гребенчатые в роли патрульных. Из-за тебя. Из-за дураков-подражателей, мнящих тебя героем и научившихся убивать кайманов. Ты представляешь, что за машина смерти этот гребенчатый?

— Представляю. Видел в деле.

— А если он станет неадекватным? Они и адекватные-то не сахар… Сегодня гребенчатый на Мойке убил человека, еще троих покалечил…