Читать «Таверна «Ямайка»» онлайн - страница 27

Вокруг какого-то грязного низкорослого бродяги из Редрута, который в этот вечер потешал всю компанию, столпились те, кто еще держался на ногах. Он был когда-то шахтером, но шахта закрылась, и этот человек ходил по домам, выполняя лудильные работы, собирая старье, торгуя мелким товаром; у него был богатый запас отвратительных песенок, которыми он веселил бродяг.

Смех, сопровождающий омерзительное пение, сотрясал стены, громче всех гоготал хозяин. Этот безобразный, грязный смех, переходящий на визг, повергал Мэри в ужас. В нем не было веселья, он разносился по дому, как стенание. Жестянщик избрал себе в жертву дебильного парня из Дозмэри; этот идиот упился так, что не мог подняться с пола. Его подняли, втащили на стол, и жестянщик заставлял его повторять непристойности из песен и сопровождать их соответствующими жестами посреди гогочущей толпы. И этот получеловек, возбужденный всеобщим вниманием, бесновался на столе, скуля от восторга, то и дело тыча обгрызанным ногтем в свое родимое пятно. Мэри не могла больше видеть этого. Она подошла к дяде и тронула его за плечо. Лицо его было мокрым от пота, казалось, от него исходил пар.

— Я не могу больше, дядя Джоз, — сказала она. — Я пойду к себе, вам придется справляться одному.

Он вытер рукавом пот и уставился на нее сверху вниз. Ее удивило, что он был трезв, хотя пил весь вечер. И если даже он и был лидером в этой пьяной шайке, то знал, чего он хочет и полностью контролировал себя.

— Не можешь больше, вот как. Считаешь, что мы тебе не подходим. Вот что, Мэри, скажи мне спасибо, что там, за стойкой, ты еще не почувствовала настоящей работы. Ты должна руки мне целовать. Они тебя не тронули потому, что ты моя племянница. Но, моя дорогая, если ты не имела бы этой чести, клянусь Богом, от тебя мокрого места не осталось бы.

Он разразился смехом и больно ущипнул ее щеку.

— Убирайся раз так, — прошипел он. — Сейчас почти полночь, ты мне уже не нужна. Сегодня покрепче запри дверь, Мэри, и закрой ставни. Твоя тетка уже давно лежит с головой под одеялом.

Он перешел на шепот, нагнувшись к ее уху и сжав ее запястье за спиной, пока она не закричала от боли.

— Ну, ладно, — сказал он, отпустив руку. — Это еще не наказание, это цветочки, думаю, тебе понятно. Держи язык за зубами, и я тебя буду беречь, как ягненка. В «Ямайке» любопытство до хорошего не доведет, и я заставлю тебя зарубить это на носу.

Он уже не смеялся, а пристально разглядывал ее, стараясь угадать, что у нее на уме.

— Ты намного смышленее своей тетки, — произнес он медленно, — в этом-то и беда. У тебя лицо и сообразительность маленькой умной обезьянки, тебя нелегко запугать. Но знай, Мэри, я вышибу из тебя твой ум, если ты хоть словом обмолвишься о том, что здесь происходит, и кости я тебе тоже переломаю. А теперь отправляйся наверх, и чтоб духу твоего здесь сегодня не было.