Читать «Пиф-паф» онлайн - страница 7

Александр Юрьевич Моралевич

А Ремарк? А Хемингуэй с десятилетиями запрещенной в СССР "По ком звонит колокол"? Да взять оттуда одну только главу, начинающуюся словами: "Эль Сордо принимал бой на вершине высокого холма" — и впору преклонить колени перед писателем и знатоком предмета. Вот где громы, вся неистовая партитура и трагизм боя с запахом крови и его, его — запахом бездымного пороха, а не маканинского запаха размокшей селитры на складе китайских петард.

Наша страна отдельна и штучна. В ней веками могло чего-нибудь да не быть. Даже пародии на гражданские права, например. Осознания ценности даже единичной человеческой личности, когда у нас даже с точностью до миллиона безвестно, сколько людей погибло в голоды и Гражданскую войну. А уж голоды в нашей стране — это пальчики оближешь, а не голоды. Случались любые — и никогда никаких эпидемий, как при голодах в прочих странах. Потому что при советских голодах на трупах вспучиваться и вздуваться нечему, плоть на скелетах отсутствует.

Здесь на крик хочется голосить, что во всех белых армиях с первых дней Гражданской войны БЫЛИ ОТМЕНЕНЫ ВСЕ НАГРАДЫ. Ибо какие могут быть награды за братоубийство? А что же противоборствующая Красная армия? О, здесь за братоубийство возвышали до небес, осыпая с головы до пят орденскими блеснами и медальными мормышками.

А обе чеченские войны? Ведь если не лгать о каком-то наведении конституционного порядка — обе войны эти были войнами гражданскими, братоубийственными, своих со своими.

С шестидесятых годов знаток Чечни с самого донышка, изнутри — сообщу я сочинителю Маканину, что никогда не плавились чеченцы от сердечия к русским. И в самом-то центре города Грозного стоял тут помпезный бюст генерала Ермолова. И когда-то на постаменте, впоследствии зачеканенные, были тут слова генерала, что не обретет покоя его душа, покуда останется вживе хоть один чеченец.

Сообщаю автору "Асана", хотя сам он это наблюдал, но скорее всего, как и во многих еще случаях — не вдумывался в истоки явления: видывал Маканин плюющихся русских женщин? Да сколько угодно, причем в основном не через плечо. А нанайки, табасаранки, бурятки, татарки — плюются? Сплошь и рядом. А вот плюющуюся чеченку или ингушку, будь она хоть в необходимости ангинозно-гриппозного отхаркивания или раздосадована, даже взбешена — плюющейся не увидеть. И только в одном месте раскрепощали себя горянки от слюноотделительного неприличия — возле бюста генерала Ермолова. И такое интенсивное и обоеполо (даже при выставленном при бюсте милиционере) происходило здесь плевание, что не высыхали плевки даже при суховеях и в сорокаградусную жару.

А не чеченцев ли и ингушей, всех до единого, кто уцелел, 23 февраля 1944 года войска НКВД и Красная армия — известно что? Их, их, чеченцев и ингушей.

А какой республике, единственной в СССР, что унижало её народы, НИКОГДА не позволялось иметь первым секретарем человека коренной национальности? Конечно: Чечено-Ингушетии. А будь первым секретарем в республике Докку Гапурович Завгаев — он и в 1969 году вряд ли заказал моё убийство, а его заказали русский первый секретарь обкома С.С.Апряткин и русский четвертый секретарь М.А.Дорохов (общереспубликанская кличка — Кальтенбруннер).