Читать «Взлет черного лебедя» онлайн - страница 8

— Значит, дела у всех идут туго? — Я заставила себя рассмеяться, хотя от мысли о том, что матроны с Лонг-Айленда урезают свой бюджет, мне стало неуютно. Но, в принципе, я неплохо зарабатывала на изготовлении подвесок с монограммами в предпраздничные дни, в качестве подарков к шестнадцатилетию, конфирмации и бармицве на протяжении года. — Ладно, присмотрю за тем, чтобы работы Писсарро убрали в сейф. Спасибо, что дождалась меня.

— Нет проблем. Я собираюсь на шоу в «Швейной фабрике», так что время у меня было. Хороших вам выходных.

Я проводила Майю до парадной двери и заперла ее на два замка. Потом приглушила освещение и переключила систему сигнализации на режим «Ночь», при котором активировались датчики движения. Затем вышла в узкий коридор и потопала к лестнице, ведущей к жилым помещениям и дальнему офису. Закрывая дверь галереи, я услышала раскатистый, гортанный смех Зака.

— …а он и говорит: «Раз ты на нее помочился, значит, ты ее купил». И вручает ему счет.

Это была старая история. В молодости Зак трудился на фабрике Энди Уорхола, и свою байку он рассказывал знакомым, чтобы развеселить их в самые тяжелые дни. Обычно в ответ мой отец взрывался громовым хохотом, но теперь из кабинета доносился лишь утробный смех Зака и его голос, приправленный акцентом уроженца Среднего Запада.

Когда я вошла к ним, папа молча и напряженно посмотрел на меня. «Он либо плохо питается, — подумала я, заметив его запавшие щеки и лихорадочный блеск глаз, — либо мало спит». Я никогда не имела ничего против того, что мои родители были, что называется, «в возрасте». (Когда я родилась, Роману исполнилось пятьдесят восемь, а матери — сорок пять.) Отец был всегда полон жизни, а мама… она и в день своей смерти, в шестьдесят один, не выглядела старше тридцати. У нас постоянно гостили художники и писатели, которых моя мать холила, лелеяла и всячески привечала. Но с тех пор как десять лет назад она погибла в автомобильной аварии, я начала отчетливо осознавать проблемы здоровья отца. Почти все родственники Романа умерли в Польше в годы войны, а моя мать рассталась со своей французской родней примерно в то же время. Роман стал моей семьей — и кроме него у меня никого не было. Мне стало совестно за то, что я заставила его запастись терпением до самого вечера. Почему после встречи с юристом я сразу же не поехала домой? Зачем я слонялась без дела по городу, да еще забрела в антикварную лавку и болтала с полубезумным антикваром? А Роман, между прочим, ждал новостей, какими бы ужасными они ни были.

— Приветствуем возвратившуюся героиню! — Зак Риз поднял стеклянную стопку с прозрачной жидкостью. Рюмка подрагивала в его старческой руке. — А мы боялись, что тебя сожрали боги Мамоны. Или тебя принесли в жертву на алтаре церкви Святой Троицы суккубу алчности и вторичных закладов.

— Как долго ты отсутствовала, — произнес Роман с натянутой улыбкой и провел заскорузлой рукой по лысине. Я знала: его жест означал, что отец сильно нервничает. — Мы решили, что банк оставил тебя в качестве заложницы за неуплату долга.