Читать «Код операции - ""Тарантелла"". Из архива Внешней разведки России» онлайн - страница 194

«Бритт» писал:

«Обдумывая свои действия по прибытии во Францию и учтя открывающиеся в этой связи возможности, я пришел к выводу, что мне следует делать вид, что по-прежнему работаю на англичан в более законспирированном виде. Очевидно, смогу рассчитывать на их поддержку, поскольку именно они выхлопотали мне въездную визу, договорившись на этот счет с французами. Ясно, что французские службы; в свою очередь, будут уверены, что я продолжаю работать у англичан. Мне следует всячески укреплять это впечатление, например, регулярными посещениями британского консульства и поддержанием контактов с различными английскими представителями».

«Бригг» полагал, что сможет вести работу по англичанам, полякам и румынам — и не только. Он спрашивал также, следует ли ему восстанавливать связи в кругах русской эмиграции.

В деле «Бритта» имеются разработанные им условия восстановления связи в Париже, городе, который он хорошо знал по своей прежней работе в довоенное время. Все говорило о его серьезном подходе к этому ответственному оперативному мероприятию.

Он полагал, что первая встреча с ним должна состояться по истечении не менее полумесяца с момента его отъезда из Каира. Предусматривал запасной вариант. На всякий случай предлагал прислать на условный адрес газету или журнал с названием отеля, где он временно остановится. Саму встречу предложил назначить у кинотеатра, или, как тогда говорили, синема «Мадлен», что напротив магазина «Труа Картье». Далее шло подробное описание его одежды, вплоть до серой шляпы с черной лентой, очков в темной оправе и портфеля, из которого будет виден последний номер журнала «Иллюстрасьон» в качестве опознавательного признака. Оперработник обращается с оговоренной фразой по-французски, ответ следует на этом же языке с обязательными ключевыми словами, после чего, удалившись в безлюдное место собеседники переходят на русский. Сразу же договариваются о следующей встрече — непременно в закрытом помещении для обстоятельной беседы. «Бритг» заметил, что он все же известен многим людям в Париже и поэтому рисковать встречами на улице не стоит. К описанию места встречи была приложена исполненная им схема.

Очевидно, в глубине души (хотя, конечно, как это свойственно человеку, он и отгонял дурные предположения) «Бритт» все же понимал, что стопроцентной гарантии безопасности в такой опасной сфере деятельности, как разведывательная, а именно в его конкретном случае особенно, никто дать не может. Ведь он долгие годы был в поле зрения разведок и контрразведок многих стран. Внутренне он ощущал эту угрозу и искал, очевидно, какой-то страховочный вариант, скорее чисто психологического свойства, и видел его в приобретении гражданства СССР. «Бритт» готовился к новому витку своей беспокойной жизни, а пока продолжал участвовать в информационной работе резидентуры, а некоторые темы, над которыми он работал наряду с другими источниками, получили развитие уже после его отъезда из Каира.

Фаузи Каукджи

При выяснении каирской резидентурой подоплеки деятельности некоторых персон в ближневосточных странах иногда возникала надобность в ретроспективной информации. Так было с проблемой агентуры германских разведывательных служб: политической разведки Главного управления имперской безопасности и абвера. То, что немцы на Ближнем Востоке работали в этой области весьма интенсивно, — известно, что на этом направлении они имели успехи, — тоже. И все это делалось с помощью людей, многие из которых после завершения войны вовсе не исчезли, но бывало, что остались как бы не у дел. А среди них были и те, кого немцы задействовали в акциях влияния и кто занимал в своих странах определенное положение. Многое, конечно, по-еле войны стало известно, время от времени хранившиеся за семью печатями сведения продолжали всплывать, другие так и оставались закрытыми.