Читать «Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны» онлайн - страница 282

Машина за машиной, бесконечные «Уралы» и «КамАЗы», бэтээры и бээмпэшки пересекают государственную границу. День-другой на том, афганском берегу, в «отстойнике» Хайратона приводят себя в порядок, чистятся-блистятся солдаты, чтобы в надлежащем виде встретиться с Родиной. И с раннего утра до позднего вечера дежурят у моста матери и отцы тех, кто возвращается из Афгана.

С надеждой всматриваются они в машины с брезентовым верхом, в бронированную технику, кричат солдатам: «Какая часть?» и либо бросаются следом (такси и ловкачи-частники к их услугам, маршрут в пять километров до нашего советского «отстойника» стоит четвертак), либо сокрушенно разводят руками и остаются дневать у моста.

Кого здесь только нет, кажется, вся география страны представлена. Но больше всего — из Средней Азии и Сибири. Некоторые по месяцу снимают углы на частных квартирах, питаются кое-как и ждут. Ждут сыновей, от которых нет вестей. Живы ли, не ранены ли, прошли ли заснеженный заледенелый Саланг (все знают, что это самое опасное место трассы)?.. И слезы, слезы… Слезы, когда встречают живых и невредимых, слезы, когда никого не встречают и продолжают оставаться в безвестности.

Каждое утро нам, журналистам, предоставляют список частей, возвращающихся сегодня домой. Но редко список совпадает с реальностью. Кого в этом винить… Офицеры, встречающие последние колонны, устали отвечать на вопросы изверившихся родителей. Им можно посочувствовать.

…Будь я художником, запечатлел бы окончание войны так: огромные измаявшиеся женские глаза, чьи зрачки вобрали мост через реку, колонны машин, флажки на капотах, герб на пограничном столбе…

…Последним, как известно, пересек границу командарм Громов. На середине моста он встретил сына, воспитывавшегося без отца (жена Бориса Всеволодовича погибла в авиационной катастрофе). Так вдвоем они и прошли несколько сот метров.

Потом, во время беседы с журналистами, генерал Громов скажет: «Этого дня ждали миллионы советских людей. Девятилетняя война закончилась»… Простые, понятные каждому слова, не нуждающиеся в каких-то дополнительных украшательствах.

Американский репортер спросит командарма: «О чем вы думали, шагая по мосту?» — «Я думал о тех, кто никогда не вернется домой, о жертвах, понесенных в Афганистане». — «Хотелось ли вам оглянуться назад?» «Нет», — после недолгого раздумья выдохнет Громов.

Мы же, авторы книги, хотим еще раз оглянуться, дабы не оставить никаких недоговоренностей, недомолвок. Еще раз вспомним, как мы уходили.

Хлопнули дверью?

Об эпизодах вывода войск, о которых не принято было говорить, поведал нам генерал-лейтенант Н. Почему H., а не полная фамилия? По его просьбе.

— Поверьте, не столько боязнь вынести сор из избы и получить за это вздрючку двигают мной, когда прошу не упоминать мои «позывные», — говорил генерал, сорок лет отдавший Вооруженным Силам, готовящийся уйти в отставку, и сокрушенно улыбался, точно извинялся перед нами и перед собой. — Не могу избавиться от стереотипов мышления, догм, заложенных армией. Понимаю, не надо страшиться выступать открыто, тем более рассказывать о том, что видел и слышал сам, в чем лично участвовал — а не могу. Нутро не пускает. Не обессудьте, поймите и простите…