Читать «Вознесение : лучшие военные романы» онлайн - страница 283

— Здравствуйте, — по-русски приветствовал человека Адам. — Как дела? — легкомысленно усмехаясь, спросил он, усаживаясь на стул. — Не замерзли?

Человек медленно поднял на него глаза, и Адаму показалось, что веки, прикрывавшие серые, глубоко запавшие глаза человека, были отлиты из тяжелого металла. Человек, чтобы их приподнять, напружинил бицепсы, мышцы живота и плеч.

— Ближе к делу, — сказал человек. — Я подполковник Мартынов Виктор Федорович, замначальника инженерно-саперной службы группировки. У меня есть карты минных полей на стыке полков вдоль Сунжи. Могу показать бреши в кольце блокады, проходы в минных полях, места предполагаемого минирования. Есть участки, слабо прикрытые, с малой концентрацией огневых средств. В течение ближайших дней их предполагается закрыть минными полями. Пока есть время, возможен проход. Если это вам интересно, давайте разговаривать.

— А что, если не секрет, заставляет вас, товарищ подполковник, идти на это? — Адам, почитавший себя за тонкого психолога, всегда старался разглядеть в собеседнике неразличимое ядро, которое каждый был склонен скрывать, помещая его в разноцветное мерцание маскирующих ложных эмоций. Сидящий перед ним человек казался непроницаемым, как железная дверь, сшитая из металлических листов, с заклепками, примитивными засовами и замками. «Тюрьма», — усмехнулся Адам, стараясь заглянуть в смотровой глазок, чтобы узнать, кто содержится в камере, какой узник скрывается за железной склепанной дверью. — Нужда заставила или любовь к нам, чеченцам?

Полковник Пушков, облаченный в гражданское пальто, в тесной кожаной кепке, чувствовал тонкие чуткие щупальца, которые тянутся к нему от чеченца. Стараются проникнуть в сознание, угадать, подсмотреть, подловить. Словно осторожный пульсирующий осьминог со множеством мелких присосок обшаривал его душу. Пушков закрывался угрюмым железным занавесом, которым заслонял свои мысли и чувства, следя за тем, чтобы они не просочились в случайную щель. Горе, которое он испытывал, и было железным занавесом, отделявшим его от чеченца, железной дверью, мешавшей тому проникнуть в его сокровенные цели.

— Нужда заставляет, — глухо ответил он. — Скоро на пенсию, а ни квартиры нет, ни черта. Хоть как-то на этой проклятой войне заработать!

Адам испытал разочарование. Дверной глазок оказался замазанным, внутренность камеры оставалась невидимой. По краткому глухому ответу было невозможно понять, лжет человек, ловко скрывая свои эмоции, или он — туповатый русский мужик, утомленный войной и безденежьем, решивший продать секретную боевую информацию, как продали его самого, послав из общежития в необустроенном гарнизоне прямо сюда, в холодные палатки, под пули и минные взрывы, чтобы после, когда завершится эта нужная политикам бойня, снова вернуть его в общежитие, в гарнизонную тоску и безденежье.