Читать «Столыпин. На пути к великой России» онлайн - страница 166

По времени с илиодоровским делом совпало планируемое увольнение Лукьянова от должности обер-прокурора Синода, и Столыпин просил государя повременить с решением, чтобы данный акт не обрел в общественном мнении политического подтекста.

«Поэтому я Вашему Величеству, – напоминал Столыпин Николаю II, – неоднократно заявлял, что за действия по отношению к Илиодору… ответственен исключительно я. Если теперь вся видимость обстоятельства (хотя по существу это и не так) сложится таким образом, как будто С.М. Лукьянов отставлен за Илиодора, то совесть моя будет меня мучить, что я не отстоял его перед Вашим Величеством. Для государственного человека нет большего поступка и большего греха, чем малодушие»[728]. Государь согласился с мнением Столыпина, и отставка Лукьянова была отодвинута до мая 1911 г.

Знаменательно, что кризис доверия вытекал именно из-за отказа Госсовета утвердить законопроект о западных земствах. А ведь это была первая реформа Столыпина, защищавшая напрямую интересы православной церкви в Западной России. В результате ее осуществления православное духовенство получило преимущественное право представлять русское население на земских выборах и тем самым обрело статус краевой элиты. Католики и униаты оказались не в состоянии противостоять росту влияния Восточной церкви. Как известно, один из лидеров думского блока националистов епископ Люблинский и Седлецкий Евлогий поддержал проект введения земства в Западном крае. После думского выступления Столыпина по проекту, завершившегося словами: «Западный край – край русский навеки» – Евлогий вошел в правительственную ложу и троекратно поцеловал Столыпина[729].

Возрождение православия на западной окраине России было тем более удивительно, что в центре, в Питере и в Москве, упадок веры продолжался. У государя и Столыпина этот религиозный всплеск породил надежду на духовное обновление всей страны. Противоборствуя этим надеждам, темные силы руками Богрова устраняют Столыпина. Однако и здесь, в своем последнем противоборстве с живым Столыпиным, враг рода человеческого терпит сокрушительное поражение.

Для верующих людей в истории нет места случайностям. Там, где неверующий человек объясняет нежданное событие действием рока или происками врагов, верующий пытается понять духовный и нравственный смысл произошедшего. Убийцей Столыпина был двойной или тройной агент, революционер-одиночка, по обряду православный, по анкете допроса – иудей, по своей сути – атеист. Люди с такой вывернутой душой, порой сами не осознавая того, становятся орудием темных сил. Кого только не называли историки заказчиками убийства премьера – от масонов, жидов и социалистов до департамента полиции и ближайшего окружения государя! Договаривались даже до того, что обвинили интриговавших против Столыпина придворных в организации изощренного плана, чуть ли не в деталях проработанного сценария трагедии 1 сентября. Конечно, дыма без огня не бывает. Во время торжеств в Киеве у Столыпина действительно отсутствовала надлежащая охрана, должностные лица, ответственные за обеспечение порядка и неприкосновенность высоких гостей, по сути, демонстрировали пренебрежение к безопасности главного министра. Ему даже не предоставили экипажа, и он разъезжал в коляске городского главы, отчего охрана вообще часто теряла Столыпина из виду. Но никакого заговора не было. Местные власти и полиция просто переусердствовали, ограждая особу императора[730]. Когда все силы безопасности были брошены на охрану царя, то, как часто бывает в русской действительности, где-то оказалось густо, а где-то совсем пусто. Самого Столыпина мало удручало отсутствие достаточной охраны, его, как и всех, беспокоила безопасность императора.