Читать «Кактус Нострадамуса» онлайн - страница 101

За решетчатой перегородкой, увитой искусственной зеленью, без аппетита завтракал Максим Петрович Горохов – в гордом одиночестве и безрадостном настроении. Персонаж по кличке Шеф метнулся к нему в закуточек, пошептал на ухо, повел рукой, указывая на нас с Алкой. Максим Петрович – воспитанный человек! – утерся салфеткой, поднялся и приветствовал нас вежливой речью:

– Здравствуйте, милые дамы, прошу к столу. Чай, кофе?

– Спасибо, мы сыты, – ответила я с прямой, как у настоящей леди, спиной и тайной дрожью в коленках, опускаясь на стул. – А вы, простите, кто? Мы знакомы?

Горохов вопросительно посмотрел на Шефа. Тот снова склонился и пошептал ему на ухо.

– Вы, милые барышни, сестра господина Кузнецова и его подруга, не так ли?

Я с облегчением вздохнула. Было бы много хуже, если бы Горохов сказал: «Вы, милые барышни, авантюристки и шантажистки, не так ли?»

– Все верно. А вы кто? – подала голос Трошкина.

– А я клиент господина Кузнецова и мне нужно обсудить с ним мой заказ, – приятно улыбнулся Максим Петрович.

– И не соврал же, гад! – отметил мой внутренний голос. – Однако хитрый.

– Скажите, пожалуйста, как я могу встретиться с Казимиром Борисовичем? Где он находится? У меня к нему важное дело, которое не терпит отлагательства.

– Мы и сами не знаем, тоже ищем его, – ответила я – и тоже не соврала.

– Он не ночует ни дома, ни у меня, – Трошкина покраснела. – В последний раз мы были вместе в торговом центре, откуда он исчез без объяснений.

Я обратила внимание, что Гамаюн с Петряем занервничали.

– С тех пор мы Зяму не видели, ничего о нем не слышали и очень за него беспокоимся, – закончила Алка и трогательно похлопала ресничками.

– Он не звонил вам?

– Нет, ни разу.

Я не сразу поняла, что знак, который сделал Шеф, означал приказ вывернуть наши карманы, и испугалась только тогда, когда вспомнила: в моем телефоне сим-карта Лизоньки!

– Штирлиц понял: это провал! – горестно ахнул мой внутренний голос.

Максим Петрович невозмутимо изучил телефончик Трошкиной и взялся за мой. Я закрыла глаза.

Сейчас он откроет журнал входящих и исходящих вызовов, увидит в первой же строке имя «Максик», сопоставит время и поймет, что утренняя шантажистка «Верочка» – это я.

И тогда закончится моя молодая жизнь в ближайшем водоеме – бандиты Горохова, похоже, специализируются на утопленниках. Хотя могут и тут придушить, не отходя, так сказать, от кухни.

Где-то далеко-далеко – возможно, в небесах? – тихо скрипнуло. Распахнулось, должно быть, окошко, чтобы принять наши с Трошкиной светлые души…

– Осторожнее, не разбе… – вякнул и затих где-то в зале беспокойный метрдотель.

Свежим ветром повеяло из открывшегося в поднебесье окошка. Я зажмурилась крепче и почувствовала, что возношусь…

А спустя мгновение чувствительно приложилась боком о плиточный пол, опомнилась, распахнула глаза и снова зажмурилась, увидев совсем близко камуфляжной расцветки штанину и армейский башмак, вопреки всем банкетным традициям поданный к столу в панировке тонкой французской пудры. Заглушая разноголосые вопли, опрокинулся стол, грохнул выстрел, зазвенело стекло, и на меня посыпались осколки. С ловкостью правнучки кубанского пластуна проползла в направлении выхода Трошкина, пролетел надо мной кто-то большой и не очень похожий на ангела, потому что без крыльев, зато с автоматом. Со стуком захлопнулось оконце в небесах, с матерной руганью сцепились на полу Гамаюн и мужик в мешковатом плаще. Уползая по стеклянному крошеву вслед за Трошкиной, я обогнула чью-то дергающуюся ногу, смутно знакомый рюкзак и опрокинутый стул. Чья-то большая и крепкая, как снегоуборочная лопата, ладонь поддала мне под зад, ускоряя движение к выходу. Я оглянулась, увидела ощерившееся в пугающей улыбке лицо майора Кулебякина, взвизгнула и, проломив плечом решетчатую стеночку, вся в обрывках искусственной зелени выкатилась в обеденный зал.