Читать «Сирэн» онлайн - страница 10

— Prachtvoll , - ответил Робустов.

И вспомнился ему один малоросс-помещик, замечательный своей ленью. Когда ему говорили: «Ну, хорошо, Степан Данилович, при своих средствах вы, конечно, можете лежать целый день, но ведь думать вам всё-таки приходится», он обыкновенно отвечал: «А на шо мини думать, я за себе нимця найму — шоб думав» .

— А вы очень скучаете без своей жены? — спросил Пестлер.

— Очень, — ответил Робустов, глядя немцу прямо в глаза.

— А что вы сейчас читали вместе с этой Fräulein ?

— Один поучительный рассказ.

— Какого автора?

— Чехова.

— Как?!

— Чехова.

— Это очень остроумный писатель, — сказал чиновник.

— Может быть, вы будете так добры, переведёте этот рассказ господину Пестлеру, — сказал Робустов, обращаясь к нему. — Рассказ невелик, а вы владеете языком лучше меня.

— С удовольствием, да я и сам его не читал.

Чиновник взял книгу, и глаза его забегали взад и вперёд по строчкам. Окончив читать, он сделал недоумевающую физиономию и сказал:

— Нечто весьма туманное.

«Ну, брат, тебе зажжённую спичку поднести к глазам, так и та покажется туманной», — подумал Робустов.

Чиновник пододвинулся к немцу и медленно стал переводить. Тот наморщил лоб и внимательно слушал, а когда чтение кончилось, покраснел и сказал:

— Такие рассказы писать и даже читать — большой грех. Этот автор напоминает мне француза Мопассана.

Чиновник весело захихикал.

— Да, это ужасный рассказ, — снова проговорил немец. — И Fräulein не обиделась, когда вы его прочли?

— Нет, напротив, он произвёл на неё глубокое впечатление.

— Schrecklich .

— Ну, что же, значит мы с вами в литературных вкусах не сходимся, а вот кстати у меня к вам есть просьба. Я вам дам свой адрес и оставлю денег, а когда вы отпечатаете тот снимок, который сделали с меня и с этой Fräulein, то, будете любезны, вышлите мне его.

— Хорошо, хорошо, очень хорошо, — скороговоркой ответил Пестлер, потом встал и пошёл в соседнее пустое купе, где лежали его фотографические принадлежности.

Минуты через две он вернулся. Вид у него был торжествующий.

— Ах, какое несчастье, какое несчастье… — сказал он.

— Что такое? — спросил Робустов.

— Вообразите, когда я снимал, я забыл переменить пластинку и, таким образом, оба снимка вышли на одной пластинке и окончательно испорчены.

Немец и чиновник, точно сговорившись, вдруг начали хохотать. Смеялись они долго и весело точно мальчики в цирке.

«Неужели они завидуют тому, что Сирэн предпочитает говорить со мною», — подумал Робустов, постарался улыбнуться и вышел в коридорчик.

Сирэн стояла у окна на прежнем месте. Он подошёл к ней и рассказал ей обо всём, что делалось и говорилось в мужском купе.

— Вот 6едные, — сказала Сирэн и улыбнулась.

— Что бедные, это Господь с ними, но меня вот что интересует: Сирэн училась немного у папы и мамы, немного у людей в синих сюртуках, которые ей давали тоже немногое, и понимает… А те — один едет просвещать тёмных людей, другой окончил две академии, и оба дико хохочут после прочтения такого рассказа.

Рука Сирэн лежала на подоконнике, Робустов незаметно положил на неё свою и чувствовал, как её ручка нежна и горяча. Сирэн минуты две не отнимала её, потом потихоньку освободила и едва слышно произнесла: