Читать «Приключения русского дебютанта» онлайн - страница 97

А поскольку нынешний Владимир опять сидел в такой же алюминиевой уборной на высоте в тысячи метров над Германией со спущенными на лодыжки джинсами, он не мог не вспомнить о том первом всплеске трансатлантического отчаяния: таможня аэропорта Пулково, Ленинград, весна 1980 года.

Невероятную правду Владимиру открыли лишь за ночь до отъезда: семейство Гиршкиных не поедет поездом на дачу барачного типа в Ялте, как было говорено; нет, они полетят в некое таинственное место, само название которого нельзя произносить. Таинственное место! Запретное название! А-а! Юный Владимир, перепрыгивая через чемоданы, словно через барьеры, рванул в стенной шкаф и забаррикадировался там, прихватив тяжелые галоши в качестве орудия самозащиты. Подростковый бунт едва не усугубился приступом астмы. Мать приказала сыну отправляться на диван в гостиной, на этом диване, пропахшем его детским потом, Владимир каждый вечер в десять часов отходил ко сну; однако мальчик не унялся. Схватив жирафа Юру, плюшевого героя всех войн с пятнистой грудью, утыканной дедушкиными медалями, Владимир подбрасывал его к потолку до тех пор, пока возмущенные грузины в квартире этажом выше не застучали ногами в пол, требуя тишины.

— Куда мы едем, мама? — кричал Владимир (в те времена мать еще была для него просто «мамой»), — Я хочу посмотреть по карте!

Мать, трясясь при мысли, что легковозбудимый ребенок выболтает соседям название конечного пункта их путешествия, ответила коротко:

— Далеко.

Владимир, прыгая на диване, попытался уточнить:

— В Москву?

— Дальше, — сказала мать.

— В Ташкент? — Владимир подпрыгнул еще выше.

— Дальше.

Владимир поравнялся в воздухе с летающим жирафом.

— В Сибирь?

Дальше уже было некуда, но мать ответила, что нет, то место даже дальше Сибири. Тогда Владимир развернул свои любимые карты и провел пальцем по тем краям, что расстилались за Сибирью, но там был уже не Советский Союз. Там было что-то другое. Другие страны! Но никто не ездит в другие страны. Всю ночь Владимир бегал по квартире с томами Большой советской энциклопедии под мышкой, выкрикивая в алфавитном порядке:

— Австрия, Албания, Алжир, Аргентина, Афганистан, Бермудские острова!..

Впрочем, главное испытание ждало его на следующий день на таможне, когда отъезд Гиршкиных принял совсем уж неприятный оборот. Откормленные сотрудники МВД в тесных синтетических Униформах, не имея более причин скрывать свою ненависть к уже не советской семье, растерзали их багаж: порвали финские рубашки и пару относительно приличных костюмов, привезенных контрабандой через Прибалтику; в этих нарядах родители Владимира собирались отправиться на поиски работы в Нью-Йорке. Таможенники крушили чемоданы якобы с целью обнаружить золото и бриллианты, запрещенные к вывозу сверх мизерной нормы. Когда они кромсали записную книжку матери, вырывая американские адреса, включая объяснения кузины из Ньюарка, как добраться до «Мэйсиз», один особенно толстый офицер (Владимир хорошо его запомнил, потому что рот его зиял пугающей пустотой, у него не было даже стальных зубов, столь привычных для пожилых граждан стран Варшавского договора) проговорил, дыша матери в лицо запахом осетрины: