Читать «Приключения русского дебютанта» онлайн - страница 66

В конце концов Владимир нарушил молчание.

— А можно немного масла? — попросил он. — Я люблю смазывать бутерброды с икрой маслом. Моя мать, уважаемая Елена Петровна, всегда кормила меня такими бутербродами, когда я был маленький.

Принесли свежую пачку масла. Сам Мелашвили аккуратно развернул ее. Несколько членов экипажа помогли Владимиру намазать масло на черный хлеб.

Следующим станет тост за здоровье его матери.

2. Поиски денег в Вестчестере

Доктор Гиршкин отсчитал восемь сотен долларов в хрустящих двадцатках, каждый раз слюнявя палец, прежде чем загнуть уголок купюры.

— Хорошо, что ты пришел ко мне со своими денежными проблемами, — сказал он Владимиру, — все лучше, чем заводить какую-нибудь дурацкую кредитную карту…

Пальцами, дрожащими от финансового вожделения, Владимир пересчитал дар отца. Возрастающее количество долларов он озвучивал шепотом и по-русски, на языке тоски по светлому будущему, родины и матери, на том языке, на котором мать вела счет деньгам:

— Восемьдесят долларов… Сто долларов… Сто двадцать…

Доктор Гиршкин шептал в унисон с Владимиром, и западному уху могло померещиться, будто отца и сына застали во время торжественной молитвы.

Затем Владимир любовался сервировкой стола. Отец накрыл ужин во дворе, ничего не упустив — салфетки, столовые приборы; так переживший свою славу гуру-отшельник принимает редкого гостя из тех, кому еще не лень взбираться на вершину горы, в которой прячется его обитель. Отец снял с дверцы холодильника свежий снимок, на котором улыбающийся доктор Гиршкин демонстрировал громадную, отливавшую черным блеском плоскую рыбу с крючком, застрявшим в жирной губе. Фотографию он положил на тарелку Владимира — для ознакомления, а сама рыбина шкворчала на кухне.

— Расскажи-ка о твоей новой девушке, — предложил отец, снимая брюки, что он делал всегда, когда жены не было поблизости. — Она лучше Халочки?

— Никакого сравнения, — ответил Владимир, наблюдая, как бабушка, направлявшаяся к ним в инвалидном кресле, развернулась на полдороге, вспомнив о беззащитных дубах.

— Значит, вы собираетесь создать семью? — спросил отец и сам же ответил на свой вопрос: — Нет, не думаю. В столь раннем возрасте очень неразумно связывать свою жизнь с женщиной, даже самой распрекрасной. Знаешь, в мою бытность студентом Ленинградского университета я жил в отдельной квартире на набережной Мойки — удобнейшее месторасположение в смысле развлечений. В любое время дня знакомым студенткам стоило лишь перейти Дворцовый мост — и они оказывались у меня в гостях. А знакомых у меня хватало, я был популярным евреем.

Он возвел глаза к небу, мерцавшему над головой, словно прошлая жизнь продолжалась в некой параллельной вселенной.

— Но, доложу я тебе, лучше всего было, когда летом нас посылали в колхоз. Мы ехали в грузовых вагонах, заметь, парни и девушки вперемешку! До колхоза надо было добираться по три-четыре дня, так что гадить пристраивались прямо в дверях вагона. Сидишь бывало, болтаешь с приятелями, и вдруг слева возникает красивая круглая попка, вознамерившаяся заняться самым что ни на есть интимным делом. И некоторые из девушек были такими крупными блондинками, славянками, знаешь ли! Не то чтобы наши родные еврейки плохи, но, эх, когда натыкаешься вот на такую славянку посреди безлюдного поля со скошенной травой и говоришь ей: «Простите, можно с вами познакомиться, товарищ такая-то!..» И хотя оба потные, засранные, пьяные, но задорному молодому сексу в чистом поле нет равных.